Она медленно вошла в одну из комнат, и не поняла, что видит.
Прямо на люстре висел... Артем.
Аня пару секунд смотрела на него, потом завизжала, бросилась на кухню, выхватила из ящика нож, и, вскочив на стул, перерезала веревку.
Откуда у молоденькой девчонки взялись силы, чтобы сделать
это, никто сказать не мог. Она вцепилась в Артема, кричала,
рыдала, и в таком состоянии её застали родители Артема.
Мать, увидев безжизненное тело сына, упала в обморок, а отец вызвал милицию, и « скорую », которая оказалась весьма кстати. Артему врачи уже ничем помочь не могли, а его мать пришлось срочно госпитализировать.
На месте происшествия следователи нашли записку, в которой Артем сообщал причину своего поступка.
Оказалось, что девушка, которую он любил всем сердцем,
вышла замуж, а кроме неё ему никого не надо.
Прошло несколько дней, и в отделение поступил новый вызов. Некто застрелил родителей Ани.
Когда оперативники прибыли на место происшествия, то увидели девушку, бьющуюся головой о стенку, два трупа, валяющуюся на полу видеокамеру, а рядом пистолет.
И тут же, после оперативно-следственных действий, всё стало ясно. Пистолет был тот же, из которого были застрелены родители Артема, а на нём свеженькие отпечатки Ани.
На руках у девушки остался порох, а на видеокассете, которую следователи извлекли из камеры, был заснят момент убийства.
Да, она убила своих родителей, и родителей Артема.
Когда её спросили, зачем она это сделала, Аня истерически захохотала, и заявила:
- Да они мне всю жизнь сломали! Если бы не они, я охмурила бы Тёмку, и он был бы жив. Я и этой суке отомщу, что разбила сердце Артему, - Аня перегнулась через стол и прошептала, - знали бы вы, как я её ненавижу. Как она вообще могла выйти замуж за кого-то, когда рядом был Артем?
- Вряд ли вам это удастся, - холодно ответствовал Филипп Григорьевич, но через несколько дней пришло распоряжение сверху, и дело закрыли.
Филипп Григорьевич попытался возмутится, но ему нанёс визит заместитель прокурора.
Следователь высказал ему всё, что думает по этому поводу, тот вздохнул и сказал:
- Не волнуйтесь, на свободе она не будет, это я вам гарантирую. Аня не в себе, её бабка страдала шизофренией, отца Ани это миновало, а вот она получила от бабушки подарок. В принципе, поначалу она была не буйной, но стресс из-за неразделённой любви, а потом смерть любимого сделали своё чёрное дело. У неё маниакально-депрессивное состояние, психоз, и я отправил её в клинику. Она оттуда не выйдет до конца дней своих, уж я об этом позабочусь.
Это немного успокоило следователя, малолетнее чудовище под замком, и большего не надо.
- Минуточку, - Филипп Григорьевич внимательно посмотрел на меня, - она что, на свободе? – в ужасе спросил он.
- К сожалению, да, - кивнула я, пытаясь переварить
услышанное, - она сбежала из лечебницы.
- Какой кошмар! – схватился за голову следователь, - эта девушка, что была возлюбленной Артема, она в нешуточной опасности.
- Я попытаюсь найти её, - пообещала я, вставая с места, - а как фамилия Артема?
- Селиванов. Он жил в посёлке Серебряные горы.
В первую секунду я не поняла, что слышу, ноги обмякли, и я рухнула на стул.
- Не может быть! – прошептала я, - не может быть!
- Что случилось? – воскликнул Филипп Григорьевич.
- Воды! – прохрипела я.
Следователь перепугался, схватил стоящий на столе кувшин, и наполнил стакан, который я залпом выпила, потом второй...
Схватила свою сумочку, и стала ею обмахиваться.
- Да что с вами такое? – воскликнул следователь, но я его уже не слушала.
Память услужливо понесла меня по волнам прошлого, в мои четырнадцать лет.
Была математика, я, впрочем, как всегда, с тоской смотрела на доску, и тут дверь открылась, и в класс вошла директриса, а с ней красивый молодой человек.
У меня сердце ухнуло и забилось где-то в горле, когда я его увидала.
Высокий, стройный, с копной золотых волос, и потрясающими зелёными глазами.
- Ребята, у нас в классе новенький, - воскликнула директриса, - его зовут Артем Селиванов, - она окинула взглядом класс, заметила, что я сижу одна, и спросила, - а где Марков?
Бодя в тот день заболел, наша классная объяснила это
директрисе, и она посадила Артема со мной.
Так завязалась наша дружба.
Да, поначалу это была просто дружба, но вскоре она переросла в большое и сильное чувство, причём взаимное.
Два с половиной года я была счастлива, Артем носил мою сумку после уроков, он даже сумел вбить в мою глупую голову математику.
Точные науки я понимала только в тщательно разжёванном
виде, и он приводил математические примеры с любовной
подоплёкой.
Мы целовались, смеялись, а, когда я отвечала у доски, краснела, как маков цвет, вспоминая его примеры, а он лишь невозмутимо улыбался мне. Это были счастливые минуты, и к окончанию школы мы решили, что поступим вместе в институт имени Баумана.
Матери я, естественно, ничего не сказала, поскольку понимала, будет грандиозный скандал. Она мне сразу заявила, что я должна готовиться к поступлению в филологический. В гробу я видала филологию, в белых тапочках. И я рассказала обо всём отцу.
- Ты уверена, что хочешь пойти на факультет энергоустановок и ядерной физики? – озадаченно спросил он.
- Абсолютно, - заверила я его.
- По-моему, тебе любовь в голову ударила, но девчонка в МГТУ – это круто.
Вообщем, папа меня понял, но, когда маман услышала про «бауманку», её чуть инфаркт не хватил. Я ей попыталась объяснить, что люблю Артема, что мы хотим быть вместе, она фыркнула, но отстала.
Ох, как плохо я знала свою мать. Я думала, что она согласилась, но, в один совсем не прекрасный день, когда мы с Тёмой занимались математикой, она прервала наше занятие, и велела Артему уходить.
- Но почему? – тихо спросила я.
- Потому, что у нас будут гости. Я собираюсь сообщить нашим знакомым о твоей помолвке с Дмитрием Северским.
- Что?!!! – подскочила я на месте, - это ещё кто такой?
- Твой будущий муж, - рубанула с плеча маменька.
- Нет! Ни за что! – закричала я.
- А тебя никто спрашивать не собирается.
- Как я могу выйти замуж за человека, к которому не испытываю никаких чувств? – в отчаяньи воскликнула я.
- Ничего, ты быстро в него влюбишься. В него невозможно не влюбиться.
- Нет! Нет! Нет! – кричала я, - ты меня не заставишь!
Но маменька меня не слушала, она выставила Артема, и через два часа я познакомилась с Димой.
Я была в шоке. Мне никогда не нравились самодовольные, яркие красавцы, меня раздражила его бицепсы, его масляный взгляд, который блуждал по моей тонкой талии, и я закатила скандал.
Маман затолкала меня в мою комнату, и мы поругались. Стены сотрясались от наших криков, и, сорвавшись, маман с силой ударила меня по лицу, да так, что у меня кровь хлынула носом.
Я заплакала, маман опомнилась, и стала меня успокаивать, говорила, что желает мне добра, что Дима идеальный вариант, что я её потом благодарить буду.
В таком виде нас и застали Дима и Глеб Никифорович, его отец. Мой будущий свёкр увёл маман, а Дима сел около меня и со вздохом спросил:
- Я тебе не нравлюсь?
- Нет, - коротко ответила я.
- Я помогу тебе, - вдруг заявил он.
- В чём? – удивилась я.
- Дело в том, что я хочу уехать в Штаты, а для этого мне нужен штамп в паспорте. Мы поженимся, а потом, когда я получу разрешение на выезд, разведёмся, и ты выйдешь замуж за своего любимого.
- Ты это серьёзно? – воскликнула я.
- Конечно. Насильно мил не будешь, ты мне понравилась, но заставить тебя любить меня мне не позволяют принципы.
И я ему поверила.
На следующий день я сказала, что выйду замуж за Диму, маман, явно ожидавшая долгой войны, ошалела.
Впрочем, удивились и остальные, но от комментариев воздержались.