- Эй, есть, кто дома? – крикнула я, и медленно вошла в дом.
Обстановка мне не понравилась сразу.
Интерьер был выдержан в столь нелюбимом мне модерне, всюду пластик, минимум мебели, и максимум свободного пространства.
Правда, был ещё один элемент, который не очень гармонично вписывался в интерьер, а именно, женские ноги, одетые в туфли на высоком каблуке, торчащие из-за двери.
Уж не знаю, сколько я простояла, глядя на эти ноги, потом,
вздрагивая от каждого шороха, осторожно подошла к двери и заглянула внутрь.
На полу, раскинув руки, с неестественно повёрнутой головой, в луже крови лежала женщина. Рядом валялись осколки, видимо, бывшие когда-то вазой, наверное, её вазой и ударили.
Пару минут я смотрела на Ольгу Алексеевну, сделала шаг в сторону, подскользнулась на растёкшейся по полу крови, и приземлилась аккурат на труп.
Неприятное соседство, однако. Фыркая, я отползла в сторону, и попыталась оттереть одежду.
Вот чёрт!
Вдруг откуда-то со двора раздался вой сирен, и бегом бросилась к двери веранды, и побежала к задней двери.
Но, едва я её открыла, прямо передо мной возник мужчина в штатском.
- Куда спешим? – жёстко спросил он.
Я обессилено прислонилась к забору, и следующий час пыталась объяснить, зачем я приехала к Ольге Алексеевне, это именно она лежала в гостиной без признаков жизни, но мне не верили, и в довершение всего позвонили из моего ресторана, и рабочие сказали, что мной интересовалась
милиция.
Следователь тут же связался с той милицией, что интересовалась мной, и всплыла история со взломом базы ГАИ. Да, похоже, я попала по полной программе.
И, явно обрадовавшись, следователь доставил меня в
отделение, попытался допросить, но я разговаривать не стала, и напомнила о праве на звонок.
Я позвонила Аське, она приехала через пятнадцать минут, и не одна, а с Максом и Димой, чёрт бы его побрал.
Его-то она зачем с собой притащила?
У Макса было такое выражение лица, что я уже стала
сомневаться в том, захочет ли он мне помогать.
Захотел, но, думаю, ему хотелось убить меня на месте.
- Можно узнать, в чём вы обвиняете гражданку Миленич? – сухим тоном спросил он следователя.
- В убийстве Брянцевой Ольги Алексеевны, а так же хакерстве.
- В чём? – подскочил Дима, - да она два плюс два сложить без калькулятора не может, а вы о каком-то хакерстве говорите.
- У меня ноутбук украли, - сдавленно проговорила я, на самом деле мой компьютер лежал сейчас на кровати дома.
- Хорошо, с этим мы позже разберёмся, - кивнул следователь, -
Эвива Леонидовна, что вы делали в доме Брянцевой?
- Пришла поговорить.
- Поговорили? – прищурился следователь.
- Нет, в том состоянии, в котором я её застала, она вряд ли могла что-либо сказать.
- А я думаю, разговор был плодотворен, столь плодотворен, что вы её убили.
- В том доме камеры есть? – вмешалась Аська.
- Камеры? – задумался следователь.
- Да, - воскликнула моя сестра, - просмотрите их, а патологоанатом установит время смерти, и сравнит с её приходом, - кивнула она на меня, - в этот дом.
- А ведь там действительно были камеры, - воскликнул следователь, и отдал по телефону распоряжение извлечь из камеры кассеты, или диски, что там, в них, и привезти ему.
- Позвольте, я всё объясню, - сложил руки на груди Дима.
- Что вы объясните? – посмотрел на него следователь.
- Эта мадам занимается частным расследованием, - кивнул он на
меня, - вот и весь ответ.
- Лицензия имеется? – тут же отреагировал следователь.
- Давайте, давайте, до кучи, - проворчала я, - кашу маслом не испортишь. А ты, - зло посмотрела я на Диму, - лучше исчезни с глаз.
- Тихо, птенчик, - хохотнул мой бывший муж, - неужели ты
думаешь, что я буду молчать?
- Ах, ты сволочь! – вскрикнула я, и саданула ему ногтями по лицу.
Он в одно мгновение схватил меня в объятья, но вмешался
Макс, и оттащил его от меня.
- Убери от неё лапы! – рявкнул он.
- Она моя жена!
- Бывшая!
- Прекратите немедленно, - вскричал следователь, - здесь управление милиции, а не балаган.
- Любовник леди Чаттерлей, - процедил Дима.
- Ублюдок! – заорал Максим, и бросился на него.
Они сцепились, Максим повалил Диму на стол, и тот в одно мгновение отшвырнул его, Макс врезался в полку, которая тут же обрушилась, и он оказался на полу, а на голову ему свалились папки с делами.
- Я тебя убью! – прохрипел он.
- Мы с тобой, дружочек, на брудершафт не пили, - процедил Дима, - с улыбочкой и на вы.
Лицо Максима перекосилось, он выхватил пистолет, Дима последовал его примеру, и вот тут я перепугалась, следователь тоже.
- Прекратите немедленно! – закричала я, и вцепилась в пистолет Димы, больше всего я боялась, что он, в самом деле, выстрелит в Максима. То, что его посадят пожизненно за убийство представителя органов правопорядка, меня мало волновало, больше беспокоила жизнь Максима.
Следователь тоже не дремал, отнял оружие у моего бывшего мужа, и у Макса тоже.
- А ну сели оба! – рявкнул он.
- Сядем, гражданин начальник, когда срок дадут, - хмыкнул Дима, и меня передёрнуло.
- Вы что, спятили? А вы? – посмотрел следователь на
Максима, - под трибунал захотели? Размахиваете оружием в нерабочее время!
- Я, кстати, поставлю в известность тех, кто над тобой, - с насмешкой произнёс Дима, - быстро лычки полетят.
- Да я тебя закопаю! – заорал Макс.
- Молчать! – стукнул ладонью по столу следователь, - устроили
тут!
- Он у меня жену отнимает! – мгновенно вскипел Дима.
- Я тебе не жена! – рявкнула я.
- Бывшая, но жена, и я хочу, чтобы мы опять были вместе.
- Этого не будет никогда.
- Но почему? Тебе так трудно простить меня? Я искренне раскаялся.
- Ты? – расхохоталась я, - ты раскаялся? В жизни не поверю. Не тот ты человек.
- Ева, любимая...
- Не называй меня так! – взвыла я, и тут дверь хлопнула, и в кабинет вошёл Иван Николаевич, собственной персоной.
- Так, так, - воскликнул он, - а, знакомые все лица. Что-то часто мы с вами, Эвива Леонидовна, стали встречаться.
- Что поделаешь, - пожала я плечами, - видать судьба такая, чтобы вы меня за решётку посадили, - и я скрестила указательный и средний пальцы обеих рук, изображая решётку.
- Шутите, шутите, дошутитесь, посажу на трое суток в обезьянник, - проворчал майор Барханов, - что тут происходит? – строго спросил он.
- Вот и я бы хотел задать тот же вопрос этой троице, - кивнул
следователь на меня, Максима и Диму, - они совсем спятили, чуть не постреляли сейчас друг друга.
- Кто чуть не пострелял? – опешил Иван Николаевич.
- Да вот сын ваш, и этот, - кивнул он на Диму, - из-за нашей подозреваемой сцепились.
Иван Николаевич переводил растерянный взгляд с меня на
Максима, потом на Диму, потом на молчавшую Аську.
- Что-то я не пойму, - проговорил он, внимательно разглядывая меня, потом перевёл взгляд на Максима.
- Ментовское семейство! – встрял Дима, - представляю,
как обрадуется твоя мать, когда узнает, что ты ей в зятья
легавого готовишь, - посмотрел он на меня.
У меня от ярости горло перехватило. Просто какой-то ядовитый скорпион, тарантул, паук – чёрная вдова, а не человек. Не выдержу, и сама придушу мерзавца. Собственноручно!
И я со всей силы заехала ему по щеке.
Дима провёл по щеке рукой, стёр кровь, и ухмыльнулся:
- Что молчишь? – посмотрел он на Максима, - любовничек? Думаешь, я тебе её прощу? – кивнул он на меня, - ты спроси её, как я разделывался с её ухажёрами. И делай выводы.
- Спрошу, - прохрипел Макс, - сделаю выводы, потом опрошу
пострадавших, и закатаю тебя в Сибирь.
- Смотри, дружочек, как бы тебе крылышки не пообломали в полёте, - процедил Дима, и Макс, не помня себя от злости, бросился на него.
Следователь, чувствуя, что они поубивают друг друга, схватил телефонную трубку, и крикнул в неё: