И Полковник важно и обстоятельно рассказал чем ценны эти булыжники и что они теперь дороги как память. В течении следующих десяти минут они вдвоём осмотрели каждый камень и дали оценку эстетической форме и целостности предмета. Поскольку Полковник давно и навсегда разбил сердце горничной, возникла новая опасность, что Олеся теперь сама начнёт таскать камни в наш номер – потому что: как сказано в известном фильме Рязанова «это нога – у того у кого надо нога!» – эти камни не какая ни будь пьянь притащила, а камни для дела !
Неожиданно подошла повар Катя и отозвала в сторонку.
– Простите, забыла предупредить… Я в маринад для курицы добавила белое вино. Лёха то как ?
Катя издевалась – она как повар прекрасно знала, что алкоголя в курице при готовке не осталось. Да и съел он той курицы ничтожно мало.
Я решил подыграть и сделал взволнованное лицо.
– Надо срочно всем сообщить, что бы до вечера из номеров не выходили!
Повар снова загоготала и удалилась на кухню.
***
Мне всегда казались странными люди способные часами смотреть на поплавок. Рыбаки сидят с таким видом будто сейчас решается судьба мира, не меньше! После четырёх часов такого времяпрепровождения, иногда не поймав ни одной рыбёшки, они могут произнести якобы оправдывающую их фразу: « Три поклёвки было» – от чего кажутся ещё более странными. Материальные затраты на снасти , дорогу и прикормку делают пойманного пескаря равным по стоимости рыбе фугу, однако и тут рыбак находит себе оправдание: « Зато удовольствие получил! Где ещё так отдохнёшь ?!» И в глубине души раздираемый тем , что не всю рыбу в реке или пруду удалось уничтожить, с вымученной улыбкой отправляется восвояси.
По пляжу ходил абсолютно чёрный мужик похожий на Жванецкого. Он был раздет по пояс. Судя по его загару разделся он ещё в декабре прошлого года. У него за спиной был рюкзак, а в руках рупор, с помощью которого он зазывал отдыхающих на морскую рыбалку.
Короткий, но проникновенный рассказ мужика о морской рыбалке сподви́г Полковника заставить меня оплатить сие мероприятие. В назначенный час мы отчалили от берега.
На баркасе собрались человек двенадцать поддавшихся как и мы с Полковником уговорам загорелого мужика с мегафоном. Над палубой был натянут тент, защищавший от солнца, к тенту крепилось множество удочек , внизу у кормы имелся гальюн.
Его превосходительство был как никогда серьёзен. В спасательном жилете и в псевдокапитанской кепке-фуражке, растиражированной по всему Черноморскому побережью, Алексей выглядел морским волком вышедшем в море на китобойном судне. Пару раз он подходил к настоящему капитану и пытался невзначай покрутить штурвал, капитан не разрешал, но потом сам позвал Полковника и тот немного «порулил». Алексей остался доволен и небрежно облокотившись о борт стал вальяжно беседовать с новым другом. «Друг» сначала улыбался, дивясь словесному потоку и итальянской жестикуляции Его Превосходительства, потом ,устав от вопросов, улыбаться перестал и попытался отделаться от собеседника. Капитан решил отвечать односложно, однако Полковник уже проходил это на примере грустной старушки и продолжил громогласно задавать неудобные вопросы, строить предположения и на их основе сам же озвучивал ответы.
– Вы наверное много получаете та денег? На такой шхуне можно славно заработать! Вы наверное богатый?
Его Превосходительство сумел завладеть вниманием публики – потихоньку разговоры стихли, все уставились на командира судна. Капитан остался один на один с интервьюером. Кричали чайки, за бортом плескались волны. Двенадцать пар глаз, как двенадцать присяжных смотрели на капитана и если Алексею Юрьевичу интерес зрителей к своей персоне всегда нравился, то капитану похоже нет. Капитан стал путаться в ответах. Полковник неумолимо, как прокурор продолжал задавать вопросы.
Адвокатом был я – безмолвным, но в глубине души очень сочувствовавшим капитану. Что бы как то помочь командиру нашего кораблика я тихонько потянул Полковника за футболку.
– Ты чего, пап?– встрепенулся он.
– Ваше Превосходительство, не мешайте человеку.
– А я и не мешаю. Мы беседуем. Да ? – и он посмотрел на капитана.
– Да – обречённо кивнул капитан.
Полковник всё таки решил завершить «беседу» и хитро улыбнувшись и грозя пальцем морскому волку он снова процитировал Стивенсона: «Знаю я вашего брата. Налакаетесь рому – и на висилицу!» . И Полковник пошёл осматривать корму.
Немного отойдя от Утриша в сторону Новороссийска судно бросило якорь. Голубая вода, голубое безоблачное небо, берег вдали, солнечные блики на воде, всё это наполняло душу восторгом и радостью, а души рыбаков ещё и предвкушением солидного улова . Полковник привыкший быть всегда впереди первым забросил удочку, снарядить которую помог капитан. Вскоре весь баркас ощетинился удочками. Все напряжённо смотрели в воду, иногда переговаривались. Где то там, на глубине, в морской пучине, мимо стальных рыболовных крючков производства ооо «Игольный завод» посёлка Колюбакино проплывали морские обитатели, может быть даже акулы. Я снимал на камеру.