— Тебя убьют, Хосе!
Мальчик начинал сердиться на Челию. Фидель, оглянувшись, молча посмотрел на Хосе.
— Этот мальчик будет твоей верной тенью, Фидель, — сказал Рауль.
«Это хорошо или плохо — быть тенью?» — подумал Хосе и поочередно посмотрел всем в глаза: и Фиделю, и Раулю, и Антонио, даже женщине, пытаясь уловить тайный смысл того, что было высказано Раулем. Но люди смотрели на него строго и внимательно, будто увидели его впервые.
Хосе окончательно успокоился. «Раз Фидель не приказал мне снова ложиться, значит, полный порядок!» — обрадовано решил он.
По-видимому, командир Рауль сказал что-то хорошее. Мальчик был ему благодарен.
Обида
— Мы дома! — внезапно воскликнула Челия.
Хосе, бросив взгляд вперед, недоуменно спросил себя: где же хижина?
Сколько он ни смотрел, нигде не было никаких следов жилья: ни дыма, взвивающего над очагом, ни собак, неизменных друзей человека, ни засеянного поля. Нигде ничего…
Нет, Челия не шутила: повстанческий штаб, обосновавшийся в большой пещере, был так удачно замаскирован, что непосвященный человек мог пройти мимо, не обратив внимания на еле заметный вход в просторную катакомбу.
Здесь Фиделя ждали. Как только он показался, все поднялись ему навстречу. Военные отдали честь, а крестьяне, одетые кто во что горазд, не снимая шляп, дружно приветствовали:
— Буэнос диас, Фидель! Здравствуй, Фидель!
Рауль и Антонио, распрощавшись со всеми, пошли дальше — наверно, в свои отряды. У Челии были тоже какие-то обязанности: она сразу села писать. Только у Хосе не оказалось никаких обязанностей: будто все в одно мгновение забыли о его существовании.
Мальчик растерялся. Он разглядывал военные карты, висевшие повсюду, с любопытством уставился на радиста, принимавшего донесение.
Подошел крестьянин с одним глазом, видимо самый смелый среди них, громко проговорил:
— Ты бы, Фидель, помог нам достать трактор. Без него мы как без рук.
Фидель улыбнулся:
— Ты со мною разговариваешь так, будто не сеньор Батиста, человек-чудовище, сидит в Гаване, а я. Твоя просьба справедлива, но пока я бессилен. Неужели не видишь сам, что мы все еще не можем отбросить врага, который держит нас в этих горах и не пускает в долину?
Одноглазый был упрямым человеком.
— Кто же, кроме тебя, одолеет врага? — спросил он торжественно и сурово. — Скоро сам будешь требовать у нас хлеба, так где же мы его возьмем, если не станем пахать и сеять?
Хосе думал, что командующий не на шутку рассердился. В самом деле, где же он возьмет в горах трактор? Не сделает же сам! Но Фидель добродушно похлопал крестьянина по плечу.
— Я обсуждал с товарищами кое-какие вещи, в том числе вопрос о помощи крестьянам Сьерра-Маэстры. Я полон нетерпения, когда думаю о тракторах, о домах, которые надо построить для крестьян; я становлюсь нетерпелив, когда думаю о школьных городках, которые мы хотим построить для детей…
Хосе сосредоточенно вслушивался в каждое слово командира.
— Наши рубашки не раз еще пропитаются потом, — продолжал Фидель. — Будем трудиться двадцать четыре часа в сутки, без отдыха, без всяких поблажек…
И, как бы перебивая себя, он громко подозвал рослого бородача, увешанного гранатами и пистолетами.
— Аугусто, слушай меня внимательно: Хосе будет жить с нами. Приюти его у себя.
— Пойдем, компаньеро Хосе, — сказал Аугусто, увлекая за собой мальчика. — Я вожу команданте на машине и большой специалист по этой части, можешь верить моему слову. Вот почему я сплю возле машины. Места тут сколько хочешь. И воздуха достаточно. Не то, что в пещере…
Парень оказался словоохотливым; не переставая болтать, он достал из багажника открытую консервную банку и протянул Хосе:
— Компаньеро Хосе, есть хочешь?
— Не откажусь.
— Пища не ахти какая, но заморить червячка можно, — болтал Аугусто, заправляя машину горючим.
Позавтракав, Хосе взялся усердно помогать Аугусто. Не ожидая его приказаний, он протер тряпкой смотровое стекло, а потом — всю машину.
Вскоре Челия отослала шофера с каким-то поручением. Теперь никто не мешал Хосе следить за тем, что происходит в штабе. По-прежнему приходили и уходили люди. После обеда все больше стало появляться вооруженных людей.
Какой-то деревенский паренек приволок в штаб целый мешок свежей рыбы. И вот тут-то Фидель вспомнил о своем адъютанте.
— Вот тебе, Хосе, провиант, сделай так, чтобы все были сыты. Нас одиннадцать человек. Понял?
— Понял, мой командир.