В этом месяце произошел также следующий странный случай. Некая женщина почувствовала влечение к шейху, находившемуся в состоянии экстаза. Имя его — 'Али ал-Бакри. Он пользовался признанием среди простонародья, уверовавшего в него. Он высокого роста, бритый. Расхаживал он босым и нагим, а иногда надевал сорочку и такийу. Эта женщина стала следовать за ним, сопровождая его целыми днями. Она носила покрывало, что мешало ее рассмотреть. Вместе с шейхом она входила в дома, подымалась в гаремы, где женщины, уверовавшие в нее, подносили ей подарки деньгами и одеждой. Носились слухи, что шейх своим взором приобщил ее к своей благодати, вселил в нее свой экстаз, и она стала святой, проникнувшись в высокой степени его экстазом.
Она открыла свое лицо, стала носить мужскую одежду и по целым дням сопровождала шейха. За ними обоими следовали подростки и малолетние, простонародье. Те, что уверовали в них обоих, также снимали с себя одежду и, пританцовывая, двигались вслед за ними. Говорили, что кто-то [попробовал] упрекнуть шейха и эту женщину [по поводу их поведения], но сам оказался обращенным шейхом — стоило тому лишь только коснуться человека рукой, как тот сам становился святым. Положение осложнилось — толпа их последователей из подонков и низов все увеличивалась. На рынках они стали расхватывать все, что им попадалось. Шествие их сопровождалось шумом и гамом. Если шейх усаживался на каком-либо месте, то все останавливались. Люди напирали друг на друга, стремясь взглянуть на шейха. Женщина же подымалась на кровлю лавки или какое-либо возвышенное место и начинала говорить нелепости и непристойности то по-арабски, то по-турецки. Люди ее слушали, целовали ей руки, [испрашивая] у нее благословения. Некоторые же посмеивались, а некоторые произносили лишь: “Аллах, Аллах!”. Другие призывали к порядку, а некоторые говорили: “Не препятствуйте им ни в чем”. Так на протяжении некоторого времени шейх продолжал шествовать с шумом и гамом.
[Однажды шествие] вступило в переулок у Байт ал-Кади 522, расположенный у Байн ал-Касрайн. Здесь жил некий служивый по имени Джа'фар Кашиф. Взяв шейха, он ввел его в свой дом вместе с женщиной и другими одержимыми. Усадив шейха за еду, он изгнал остальных людей, а женщину и других одержимых взял под арест. Шейху он дал возможность свободно удалиться. Арестованную же им [162] женщину и других он избил, сделав им внушение. Женщину он отправил в больницу (маристан), в отделение для умалишенных. Остальных одержимых он освободил, после того как они раскаялись и пообещали изменить поведение, одев одежду. Наутро все это вызвало большие разговоры. Женщина же продолжала оставаться в больнице, пока в дальнейшем не произошли события и она вышла на свободу, став уже сама по себе святой [в глазах] уверовавших в нее людей, [главным образом] женщин. /107/ На поклонение к ней, на празднование дня ее рождения приходили толпами.
В этом же месяце из Сирии получены известия о распространении там сильной эпидемии чумы, а также о засухе и росте цен.
Во вторник 2 ша'бана (31.V.1786) Салим Ага после полудня подъехал к мечети султана Хасана ибн Калауна у Сук ас-Силаха. Сюда доставили работников, чтобы открыть заделанные ворота мечети, а это большие ворота со стороны Сук ас-Силаха. Разрушили недавно возникшие здесь лавки у нижней части ворот и сооружения в их центральной части. Со времени закрытия этих ворот прошел пятьдесят один год. Причиной закрытия явилось побоище, во время которого было убито одиннадцать эмиров в доме Мухаммад-бея Дафтар-дара в (11)49 (1736-7) году. В памяти это событие связывалось с данным местом. Открытие ворот явилось результатом переговоров между жителями района и агой. Открыть ворота было необходимо потому, что молящиеся испытывали затруднения: для того чтобы добраться до мечети, надо было пройти через ворота Баб ар-Румайла 523. Это значило сделать лишний крюк, из-за чего не поспевали в эту мечеть ко времени начала службы. Причины закрытия ворот исчезли и были забыты. Сулайман-бей испросил у Ибрахим-бея и Мурад-бея разрешения на то, чтобы вновь открыть эти ворота, и, получив его, сделал это. Сулайман-бей навесил большую железную дверь, построил к ней лестницу. Он построил также мастабы. Ему удалось привлечь к этому внимание [эмиров] и добиться необходимых средств. Ежедневно он являлся сюда, непосредственно руководя работами. Он осуществил задуманное. Почистили стены и мраморную облицовку. И мечеть предстала вновь в своем [прежнем] виде, после того как она была недоступной [столько времени]; молящиеся ее переполнили, сюда стали приходить из отдаленных мест.