Установить источники и дать целостный анализ всей совокупности взглядов Парницкого на историю — задача сложная и требующая серьезного исследования (не только литературоведческого). Несомненно, что изученная писателем обширная литература (преимущественно немарксистская) нашла в его романах известное отражение, но никак не сделала последователем какой-нибудь одной узкой доктрины, не склонила к предвзятости в истолковании прошлого.
Можно отметить, что Парницкий избегает, как правило, изображения общества, эпохи в разнообразии социальных типов, в «вертикальном разрезе». История интересует его не столько в своем социальном выражении, сколь в интеллектуально-культурном отражении. Социальных полотен, целостно-научного толкования процесса читатель в его книгах искать не должен. Но зато они побуждают к размышлению, подчас к историко-философскому спору, и доносят до читателя последовательно проводимые автором убеждения, относящиеся прежде всего к развитию человеческой культуры.
Накопление человечеством интеллектуального опыта, расширение его горизонтов рассматривается писателем как неотъемлемый спутник развития, как не прерываемый в конечном счете процесс. Ничто пенное и значительное в этой области жизни общества бесследно пропасть не может, ибо существует культурное общение, соприкосновение племен и народов между собой.
В общении этом заключен, но Нарницкому, важнейший стимул обогащения культуры, ибо в процессе накопления общих культурных ценностей народы и расы творчески равноправны, имея возможность внесения своего вклада, ибо между разными культурами не может существовать и не существовало в прошлом непреодолимых барьеров.
Поэтому именно «стыки культуры» так привлекают внимание Парницкого. Поэтому часты в его романах герои, своим происхождением и воспитанием (это обычно дети разноплеменных родителей и люди высокой образованности, подчас трагической судьбы) предназначенные содействовать взаимопроникновению различных начал, не страдающие заносчивой и односторонней приверженностью к чему-то одному.
Преподнесение читателю этих концепций у Парницкого своеобразно. Он пишет об отдаленных временах, когда умственное развитие общества совершалось в формах, далеких от нынешних. Но именно тем и объясняется напряженный интерес писателя к различным мифам, верованиям, культам, что его увлекает стремление утвердить идею единства общечеловеческого культурного развития, обратившись к его истокам.
На протяжении своего творческого пути Теодор Парницкий проявил себя художником, непрерывно и своеобразно развивающимся, и нынешний этап его деятельности принесет в польскую историческую прозу, несомненно, еще много нового, интересного, может быть неожиданного.
Роман «Аэций, последний римлянин» стоит в начале творческого пути Парницкого, и основные черты исторической прозы писателя со всей полнотой в нем еще не проявились. Нет здесь ни усложненной структуры повествования, ни максимальной нагруженности персонажей интеллектуальным содержанием, ни широкой многоплановости действия, рассчитанной на читателя-эрудита. Можно сказать, что роман этот весьма подходит для того, чтобы именно с него советский читатель начал свое знакомство с произведениями польского автора. Вместе с тем и в «Аэции» налицо типичное для Парницкого соотношение между историческими фактами и авторским вымыслом, между ролью писателя как исследователя эпохи и как художника. (Хотя эрудиция романиста не предстает здесь в такой широте, как позднее, может быть потому, что еще нет слишком большого размаха исторической панорамы.) И характерен выбор описываемой эпохи: переломный период в истории Европы, гибель одного общества и становление другого, столкновения народов и цивилизаций.
Аэций, выдающийся полководец Западно-Римской империи, много лет фактически правивший государством, поставлен автором в центр повествования и выделяется среди героев романа, превосходя их проницательностью и силой характера. Биография этого исторического лица, мужественно и умело собиравшего силы ослабевшего Рима для отпора множеству угроз извне, успешно воевавшего с бургундами, франками и другими племенами, в 451 году на Каталаунских полях одержавшего победу над гуннами, предводительствуемыми Аттилой, изобиловала яркими страницами. Парницкий не пошел, однако, по пути создания героического образа. Политическая карьера Аэция базируется в романе на целом комплексе качеств героя, никак не сводящихся к доблестям. Он показан как человек, способный в решающий для себя момент руководствоваться голым политическим и личным расчетом (либо интуицией). Когда нужно, он может поступиться моральными или религиозными соображениями, человечностью и семейными связями, может сломить чужое сопротивление, перешагнуть через чужую правоту. При способности к цельным чувствам, уважении к уму и храбрости, предпочтении борьбы вульгарному злодейству и интриганству Аэций склоняется к принципу, стоящему на грани хищничества («жизнь — это охота»), и смысл существования видит в том, чтобы от жизни брать все возможное.