— Где Кагыр? Ангулема? — Кирилл отрицательно качнул головой, без слов отвечая на вопрос ведьмака.
— Регис? — Геральт отвернулся, увёл взгляд в сторону, стиснув в ладони рукоять своего сигилля. А затем произошло то, что заставило их троих застыть на месте. Кирилл зажмурился и хрипло, надрывно засмеялся, рывком вскочив на ноги. В горящем взгляде его мелькнула плохо скрываемая боль. Плечи его тряслись, а из горла вырывались судорожные, похожие на воющий лай звуки.
— И скажите мне теперь, — с горечью и дрожью в голосе обратился он к ним, — стоило ли всё это подобного для них конца? Они шли за тобой, Геральт, они верили в тебя. Отвали!
Он скинул с плеча руку Цири, увидел в её глазах отблеск собственной боли и возненавидел сам себя и свою слабость, позволив эмоциям захлестнуть его с головой. Он не должен, не должен так реагировать. Она жива, разве не этого все так желали? Разве не этого желал он сам, пытаясь уберечь её и последовав за ней в разлом того портала?
«Она выживет ценой жизни других», — отозвалось в голове насмешливое эхо голоса охотника за головами. Словно проклятье, нависшее над ним последней насмешкой теперь уже мёртвого Бонарта.
— Кирилл? — Цири шагнула ближе, уловив колебания магии вокруг его неподвижно застывшей фигуры. — Никто не виноват в том, что произошло.
— Разве? — он криво, злорадно усмехнулся, во взгляд его вернулся холод и отстранённость, словно минута минувшей слабости была лишь иллюзией. — В этом мире нет не виноватых.
Бледно-голубое свечение замерцало вокруг него, и, прежде чем кто-то из них сумел что-либо предпринять, он исчез, окружив их вихрем колючих снежинок и воющего ветра.
— Кирилл! — Геральт и Цири закричали одновременно, схватив руками пустоту стылого воздуха. Но ничего уже не было. Лишь смерть, витающая вокруг. Лишь кровавый закат, кислотными оттенками опутавший замок Стигга в его чудовищно-мрачном величии да вой ветра, ворвавшийся в раскуроченные и пустые глазницы окон с выбитыми из рам витражами.
========== Глава 23. Игры со временем ==========
Комментарий к Глава 23. Игры со временем
Всем снова здравствуйте)) перво наперво прошу прощения, что задержала главы на столь долгий срок.. Обстоятельства реальной жизни, чтоб их..
23 и 24 главы финальные и, если честно, дались они мне с большим трудом. Не в плане написания, а вообще того, что история на данном этапе подошла к завершению. По поводу финала было множество мыслей, но пришла к тому, к чему пришла, уж не обессудьте. Кому-то понравится, кому-то нет.
В любом случае, приятного вам чтения и спасибо всем тем, кто был с фиком всё это время и поддерживал автора комментариями да и вообще)) Без вас бы фик застопорился ещё на первой главе))
Всем спасибо ещё раз))
Пыльный тракт огибал небольшую рощу, переполненную запахом цветов и неугомонным щебетом певчих птиц. Извивался змеем, упираясь в деревню, раскинутую в небольшой окруженной зеленеющими холмами лощине. Четыре конника появились у ворот, вынырнув неизвестно откуда и неведомо как, словно миражи, рожденные утренним туманом. Две женщины и двое мужчин, облачённые в дорожные одежды. Молодая — та, что ехала впереди всей процессии, — встряхнула копной пепельных волос, недобро зыкнув зелёными глазами на Хромушу, застывшего у покосившегося деревянного забора. Мужчина и женщина за её спиной молча наблюдали за кметом. Черноволосая женщина взглянула на белоголового, за спиной которого Хромуша увидел рукоять выступающего меча. Увидел, как молодой черноволосый парень, замыкающий процессию, настороженно уставился на него взглядом пронзительных голубых глаз. Вороной конь под ним заплясал на месте, перебирая копытами пыль и песок. А через мгновение юноша отвернулся, словно потеряв всякий интерес к происходящему.
— Местный? — звонкий голос пепельноволосой со шрамом на лице вывел Хромушу из ступора.
— Я ничего не знаю. Ничего не ведаю, — торопливо забормотал кмет, вжав голову в плечи.
— Одна и та же песня, — насмешливый голос черноволосого парня, пустившего коня мимо застывшей троицы, холодом кольнул самообладание перепуганного кмета. — Только вот куда делась вся воинственность, кипевшая в вас год назад?
И он, не проронив больше ни слова, скрылся за поворотом дороги, разрезавшей деревню надвое. Проезжая мимо корчмы, парень лишь едва заметно поморщился, когда воспоминания тяжёлым грузом нависли над головой. Он словно вновь погрузился в события годичной давности. Растворился в проливном дожде, заливавшем землю в тот день нескончаемым плачем. Арэйон мотнул головой, но в мыслях Кирилла привычно не зазвенели колокольчики, переливающиеся хрусталём. Вороной молчал. Молчал и юноша, бездумно уставившийся на аккуратный холмик, обнесенный гладкими, ровными камнями и сланцем. Сквозь иссохшие лапы ельника, словно побеждая саму смерть, пробилась весенняя трава, укутав холмик зелёным покрывалом.
Юноша не обернулся, когда за спиной послышался голос кмета и топот конских копыт. Он лишь неотрывно смотрел на колыхающиеся на ветру дикие цветы и ничего не чувствовал. Разве не должна грусть или жалость кольнуть сердце, сочувствием отозвавшись в нём? Разве не должны воспоминания прочертить на губах едва заметную, но горькую улыбку? Но ничего не было. Был только обжигающий нутро холод. Только пустота, прочно пустившая корни в искалеченную душу. И Цири, замершая рядом с местом, где нашли свое последнее пристанище неугомонные души погибших Крыс.
Хромуша узнал их обоих. Застывших рядом плечом к плечу, словно каменные изваяния. Узнал черноволосого парня, дерзкий огонь в глазах которого теперь потух, уступив место не по годам накопленной мудрости и холодному безразличию. Та, которую некогда звали Фалькой, изменилась тоже. Не изменился лишь взгляд, искрящийся дьявольским огнём. Черноволосый юноша отвернулся, без слов отойдя в сторону. Бросил беглый взгляд на седого мужчину, на лице которого отпечаталось каменное выражение.
— Кто? — наконец спросила Фалька, даже не взглянув на Хромушу.
— Так енти, — промямлил кмет, — оставшиеся в живых Крысы. Сразу после дня, как убивец покинул деревню. Знамо ночью копали, потому как с утречка могилка уже стояла.
— И где они теперь? — кмет уловил в голосе пепельноволосой мелькнувшее изумление.
— Не знамо мне, куда их дорога завела, — ответил Хромуша, увидев, как лицо девушки со шрамом мгновенно исказилось в гримасе разочарования. — Никто о них больше не слыхал после ентого. Исчезли. Или сгинули во время облавы какой.
— Если они когда-нибудь… — Цири замялась. — Если хоть кто-нибудь из них появится здесь, передайте, что Цири — ведьмачка из Каэр Морхена — всегда будет помнить их, где бы они ни были.
И с этими словами та, которую некогда величали Фалькой, вскочила в седло. Черноволосый юноша последовал её примеру, замыкая процессию. И только у самых ворот, будто почувствовав что-то, бывший Крыс обернулся в седле. Болезненно скривился. Хромуша не видел, не мог видеть, как за спиной его, устремив взор на удаляющихся конников, застыли трое, сотканные из нитей тумана и небытия. Ветер колыхнул стебельки трав на могиле. Хромуша, поддавшись инстинкту и внезапно кольнувшему сердце суеверному страху, обернулся. Но ничего уже не было. А когда он вновь бросил взгляд на дорогу, ведущую прочь из деревни, не было и всадников, растворившихся в тумане, словно мираж.
***
Костры пылали, оранжевыми всполохами пачкая усыпанное мерцающими звездами небо. Дым клубился, искры неслись ввысь, сверчками рассыпались по воздуху. Голоса людей, восторженные крики радости и безудержного веселья эхом разносились по полям, исчезали в лесах, опутанных дурманом распускающейся весенней листвы. Они остановили коней под раскидистым дубом на вершине холма, с которого были видны пылающие во мраке ночи костры, рассеянные по всей долине. Кирилл прислонился спиной о шершавую кору древнего исполина, задумчиво уставившись перед собой, пока чародейка и ведьмак распрягали своих лошадей, обустраиваясь на ночлег. Цири, всё ещё находящаяся в седле, сверкающим взглядом смотрела на долину, улавливая в ветре эхо радостных голосов. Кэльпи нетерпеливо плясала на месте, словно перенимая взбудораженное настроение своей хозяйки.