Корчмарь, под утро задремавший за стойкой, невольно подскочил на месте, когда с первыми петухами двери его маленькой таверны распахнулись, впустив в помещение всё ту же фигуру, облаченную, помимо брони в дорожный плащ с капюшоном.
— Гляди-ка, целёхонек, — пробубнил мужичок спросонья. — Неужто не нашли ничего?
— Упыриц вы под боком пригрели. Это хорошо ещё, что деревню всю вашу не вырезали. Солдатами пришлыми, о которых ты говорил, питались, — ответил ведьмак, застыв у входа. — Староста ваш небось дрыхнет ещё? Мне в дорогу пора.
— Так значица, служивые вовсе не покидали наших краёв? Храни Мелитэле.
— Нет и поблагодарите их за это. Если бы не забрели они туда в поисках каменьев самоцветных — начали бы вампирицы с вас, — ведьмак усмехнулся, увидев страх и отвращение в глазах корчмаря. — Коли не верите, на пороге вас доказательство ждёт. Веди к старосте, а подарочек я сам предоставлю.
Вороной конь рысью шёл по дороге, которая вела из деревни на большак. Всадник на нём поднял взгляд к небу, отмечая, что погода к полудню окончательно прояснится. Робкие лучи рассветного солнца коснулись горных вершин, едва пробиваясь сквозь лесную чащу. В воздухе витал запах пряных трав и луговых цветов, среди которых жужжали насекомые. Ведьмак спрятал тугой мешочек, наполненный звонкими монетами, в нагрудный карман плаща и усмехнулся, вспомнив лица крестьян, когда те лицезрели перед собой отрубленную голову упырицы с ощерившимся ртом и застывшей гримасой ненависти. Он помнил как староста с воплем отскочил назад, едва не задавив дворового пса, неудачно попавшего под ноги, помнил, как заплакал ребёнок и запричитала бабка, когда слабый на желудок кмет избавился от утреннего завтрака, проклиная нечисть, а заодно и ведьмака, который притащил мерзость в их дом.
Он привык к подобной реакции простого люда на доказательства выполненной грязной работёнки. Каждый раз они шарахаются в страхе, стоит им увидеть нечто, что противоречит их привычному жизненному укладу. Человеку всегда будет чужда мерзость вроде существ, появившихся после Сопряжения Сфер. И не важно, лицезрят ли они отрубленные головы грифонов, утопцев или упырей в сотый раз, принеси в сто первый раз доказательство выполненного заказа, человек всё равно отведёт взгляд в сторону, содрогнется, сдерживая подступающую тошноту и поспешит оплатить контракт, лишь бы не видеть отрубленную конечность и самого исполнителя.
Геральт обернулся в седле, услышав приближающийся топот копыт. Осадил коня, переводя его в шаг.
— Ну что, узнал что-нибудь?
— Геральт, за кого ты меня принимаешь? — возмутился бард. — Мой чарующий голос свел их с ума.
— Ага, я бы сказал твоё чарующее балаболство, — усмехнулся ведьмак, заметив недовольное лицо друга. — Ты меня в таверне ждать должен был, а не у старосты своё горло рвать.
— Что? Я должен был среди местных забулдыг штаны протирать в этой их вшивой корчме? Я несколько дней был с тобой в дороге и заслужил хотя бы одну ночь проспать в нормальной постели. И кстати, я забрал то, что ты просил. Ты представить себе не можешь, как это было сложно. Меня чуть не схватили, — Лютик гордо вскинул подбородок. — И вообще, ты меня до чёртиков напугал, когда свою рожу у окна моей комнаты показал. Так и до разрыва сердца недалеко.
— Да кто бы тебя схватил, — Геральт издал тихий смешок. — Они все на упырицу поглазеть сбежались. Тебя разве что кот мог за ногу цапнуть.
— Тебе бы только мои заслуги преуменьшать, — бард обиженно насупился. — Мечи я забрал. Старый идиот всё хвастал, что сделает из них семейную реликвию. Ты только представь себе эту дикость! Тот ведьмак в гробу наверное перевернулся.
— Ты не представляешь, насколько сейчас прав. А записка? Корчмарь всё время о ней трепался.
— А вот её я не нашёл, ну хоть убей. Только со слов старосты смысл могу передать. Будто ведьмак тот про мужика какого-то всё твердил. Мол живёт он в деревне и травками всякими крестьян обеспечивает. И что собрат твой выяснил что-то про этого травника. Будто он не тот, за кого себя выдаёт. Староста и сам не понял, о чем тот ведьмак говорил.
— Зарразаа, — Геральт натянул поводья и конь захрипел, возмущенно мотнув головой. — А, хер с ним. Всё равно его уже там нет.
Ведьмак пнул лошадь пятками по бокам, не обращая внимания на удивлённый взгляд Лютика.
***
Он сощурился, оценивая примерное расстояние до меча, который был воткнут в землю. Навершие сверкнуло, когда луч полуденного солнца коснулся нагретого металла. Кирилл ударил коня пятками и одной рукой вцепился в гриву, слегка пригнувшись к шее скакуна. Метры неумолимо сокращались, и мальчишка пригнулся ниже, ощутив, как пальцы коснулись рукояти, сжались и потянули оружие, освободив от земных оков. Клинок опасно качнул кисть назад, и Кириллу показалось, что ещё секунда, ещё одно лишнее движение, и меч выскользнет из рук, отлетев в сторону. Несколько секунд он крепко держал оружие в руке, но страх перед тем, что может поранить коня оказался выше, и в попытке отвести руку от себя, мальчишка всё же выпустил меч из внезапно одеревеневших пальцев и тот со звоном упал на луговые камни, сиротливо оставшись лежать там же, где и упал.
— Уже немного лучше, — крикнул Эскель и подвёл коня ближе.
— С седлом было бы удобнее, — пробубнил Кирилл, устало прижавшись к взмыленной шее лошади. — Да и меч слишком тяжёлый. Я не успеваю иногда его просто схватить.
— Всё дело в тебе, а не в чём-то другом. Страх и сомнения — вот, что мешает, — Эскель пригнулся и поднял меч с земли. — Ладно, на сегодня хватит. Будем выжигать из тебя страх и прочую гадость.
— Маятник? — Кирилл вздохнул и направил коня следом за ведьмаком.
В крепости их встретил Весемир, который сидел на одном из ящиков у тренировочной площадки. Старый ведьмак махнул рукой, приветствуя Кирилла с Эскелем.
— Ну, как всё прошло?
— Тренировки и ещё раз тренировки, — пробормотал Эскель, уводя лошадей в стойла. — Пора бы ему на маятнике основательно побегать. Страх в нём всё ещё остался.
— Не будем тогда время тянуть. Бери меч и приступай, — Весемир кивнул в сторону маятника. — Живей, живей, нет времени расслабляться. Ты такой же ученик для меня, как и те, которые были до тебя. Потом только спасибо скажешь.
Кирилл вскочил на край стены и бросил мимолётный взгляд по правую сторону от себя, где любой неверный шаг сулил ему полет вниз к подножию крепостной стены с высоты двух-трех метров. Мальчишка отвёл взгляд и сфокусировал зрение на маятнике, который угрожающе качался из стороны в сторону.
— Не стой, — Весемир нахмурился. — Или хочешь, чтобы я скорость прибавил?
Кирилл выбрал удобный момент перебежал на противоположную от маятника сторону. Пробежал обратно, пригнулся и ударил по деревянным брусьям, вновь пригнулся и качнулся, удерживая равновесие. Этого промедления хватило, чтобы снаряд ударил в бок, заставив мальчишку камнем свалиться к ногам Весемира.
Старый ведьмак усмехнулся и прошёл к маятнику, раскачав второй снаряд.
— С одним ты и так уже занимался. Теперь пробуй с двумя. Оставь меч, учись держать равновесие.
Кирилл взмахнул руками, балансируя на краю стены и деревянных балок. Первый маятник качнулся вправо, и мальчишка перебежал, едва не свалившись, когда второй ударил его по руке. Когда Весемир сократил расстояние между снарядами и увеличил скорость их движения, вот тогда и начались непрерывные падения и удары. Кирилл перебегал один маятник, но маленькое расстояние между ними мешало ему преодолеть второй, который непременно сбивал его с ног, оставляя на теле очередной синяк. Он падал снова и снова и его в очередной раз отправляли на стену, не оставляя времени на передышку.
— Следи за шагом, держи равновесие, — ворчал старый ведьмак. — Не пыхти, словно загнанная лошадь. Дыхание контролируй. Ты что делаешь?! Двигайся, оценивай расстояние, скорость движения снарядов и инерцию своего тела. Старайся двигаться легче, ты не вино из камней под ногами давишь!