Он проходил мимо разных зданий, пока не наткнулся на вывеску «Школа живописи Андреа дель Верроккьо». Это название заставило его остолбенеть. Здесь же в эти годы учился великий Леонардо! В это время он творил свои первые картины! И есть возможность пообщаться с ним! Это ли не чудо!
Но как встретиться с ним. Его, проходимца с улицы, не пустят в святая святых. Идея пришла быстро.
Чинаров подошел к воротам и постучал. Открылось окошко:
— Чего надо?
— Здесь должен учиться мой брат, — робко сказал Леонид.
— Как зовут?
— Да Винчи.
— Нет таких! — окошко захлопнулось.
«Как — нет таких?!» — хотел вскричать Леонид. Ошибки быть не могло, Леонардо уже шесть лет как должен учиться здесь. Даже если он уже выучился, то привратник обязан знать гения.
Он уже собрался вновь постучать в ворота, как вдруг ему в голову пришла мысль, от которой по спине пробежал холодок. Путешествия во времени, как много они в себе таят, как мало мы о них знаем!
Леонид сел на корточки, взял валяющийся прутик и медленно написал в придорожной пыли русские буквы: Леонардо да Винчи. Потом ниже: Леонид Чинаров. Потом зачеркнул «да». Да, так и есть — анаграмма. Только любимое «да» Шейна не вписывается.
Страшная догадка потрясла его. Ватной рукой Леонид опять постучал в ворота.
— Что тебе надо? — опять спросил привратник. — Сказано — нет таких, значит, нет.
— Подождите! — закричал Чинаров. — Он мог поехать в Венецию или в Перуджу, я не знаю! Но меня вы можете взять в ученики?
— Сколько тебе лет? Великоват ты для ученика!
— Двадцать…
Привратник не дал договорить Леониду «четыре»:
— Сам вижу, что двадцать. Ладно, я доложу мастеру. Как зовут-то?
— Леони… Леонардо.
— Жди.
Через час Чинаров уже общался с самим Верроккьо. Мастер устроил ему небольшой экзамен, результаты которого превзошли самые смелые ожидания.
— Чему же я буду учить тебя? Мне самому надо у тебя учиться! — воскликнул он.
— Я готов работать у вас, помогать вам во всем.
— А что я могу дать тебе взамен?
— Ночлег, еду.
— Немного ты требуешь. — Верроккьо задумался. — Что ж, поможешь мне завершить мою картину «Крещение Господа», я не успеваю сделать ее в срок. А потом я помогу тебе открыть свою мастерскую. Будешь творить сам.
На том и порешили. Леониду выделили небольшую келью. Вечером перед сном он перебирал свои вещи и обнаружил золотой флорин. Тут внезапная мысль пронзила его подобно удару молнии. После этого всю ночь он не спал, а перед глазами стояла прощальная улыбка жены.
Нобелевскую премию по физике единогласно присудили российским ученым Александру Шейну и Елизавете Чинаровой. Значимость этого прорыва трудно было оценить: была доказана возможность путешествий во времени, доселе считавшихся нереальными. А трагическая судьба первопроходца, мужа Елизаветы Чинаровой, не могла оставить никого равнодушным. В расчеты вкралась ошибка, и где теперь находится бесстрашный испытатель, было непонятно. В любом случае сейчас в живых его не было, он был признан погибшим. Эксперимент, оказавшийся трагическим для Чинарова, повторила его жена. Елизавета настояла на том, что именно она будет добровольцем, она просто не могла себе позволить еще раз рисковать чужой жизнью. Однако на сей раз все прошло успешно. Елизавету выбросило на пустынное шоссе в Неваде, откуда она легко добралась до ближайшего города, села на самолет, вернулась в Россию и в назначенный час появилась в лаборатории.
Через год Елизавета стала Шейной. Утром, после первой брачной ночи, молодая жена спросила своего нового мужа:
— Саша, что тебя гложет? Ты сам не свой уже больше года. Последний раз я тебя видела нормальным во время нашей поездки в Париж.
— Да, незабываемое было время, — кивнул Шейн. — Первая наша ночь. Ты ведь изменила ему, когда он был еще здесь.
— Саша, давай не будем.
— Давай, — вздохнул Александр. — Смелый ведь был человек… Интересно, куда его выкинуло? И откуда взялась эта ошибка в расчетах? Все ведь было тысячу раз проверено.
— Знаешь, есть поговорка: все, что ни делается, все к лучшему. Так бы пришлось разводиться, нервотрепка. Да и у меня совесть была бы не чиста, он своими художествами не смог бы и на кусок хлеба себе заработать.