Гусев охал, щёлкал языком, много удивлялся:
- Мстислав Сергеевич, а как вы думаете насчёт этого питья - мы не отравимся? - Он зубами вытащил из марсианской плетёной фляжки затычку, попробовал жидкость на язык, сплюнул: - пить можно. - Хлебнул, крякнул. - Вроде нашей мадеры, попробуйте.
Лось попробовал: жидкость была густая, сладковатая, с сильным запахом мускатного ореха. Пробуя, они выпили половину фляжки. По жилам пошло тепло и особенная, лёгкая сила. Голова же оставалась ясной.
Лось поднялся, потянулся, расправился: хорошо, легко, странно было ему под этим иным небом, - несбыточно, дивно. Будто он выкинут прибоем звёздного океана, - заново рождён в неизведанную, новую жизнь.
Гусев отнёс корзину с едой в аппарат, плотно завинтил люк, сдвинул картуз на самый затылок:
- Хорошо, Мстислав Сергеевич, не жалко, что поехали.
Решено было опять пойти к берегу и побродить до вечера по холмистой равнине. Весело переговариваясь, они пошли между кактусами, иногда перепрыгивали через них длинными, лёгкими прыжками. Камни набережного откоса скоро забелели сквозь заросль.
Вдруг, Лось стал. Холодок омерзения прошёл по спине. В трёх шагах, у самой земли, из-за жирных листьев глядели на него большие, как лошадиные, полуприкрытые рыжими веками глаза. Глядели пристально, с лютой злобой.
- Вы что? - спросил Гусев, и тоже увидел глаза. И, не размышляя, сейчас же выстрелил в них, - взлетела пыль. Глаза исчезли.
- Вон он! - Гусев повернулся и выстрелил ещё раз в низко - по земле - стремительно бегущее животное: - углами подняты восемь ног, бурое, редкополосое, жирное тело. Это был огромный паук, какие на земле водятся лишь на дне моря. Он ушёл в заросль.
ЗАБРОШЕННЫЙ ДОМ
От берега до ближайшей кущи деревьев Лось и Гусев шли по горелому, бурому праху, - перепрыгивали через обсыпавшиеся, неширокие каналы, огибали высохшие прудки. Кое-где, в полузасыпанных руслах, из песка торчали ржавые рёбра барок. Кое-где на мёртвой, унылой равнине поблёскивали выпуклые диски, - крышки. Пробовали их поднимать, - они оказались привинченными. Отсвечивающие пятна этих дисков тянулись от зубчатых гор по холмам к древесным кущам, к развалинам.
Среди двух холмов стоял ближайший лесок: куща низкорослых, с раскидистыми, плоскими вершинами, бурых деревьев. Их ветви были корявы и крепки, листва напоминала мелкий мох, стволы - жилистые и шишковатые. На опушке, между деревьями, висели обрывы колючей сети.
Вошли в лесок. Гусев нагнулся и пхнул ногой, - из-под праха покатился проломанный, человеческий череп, в зубах его блеснуло золото. Здесь было душно. Мшистые ветви бросали в безветренном зное скудную тень. Через несколько шагов опять наткнулись на выпуклый диск, - он был привинчен к основанию круглого, металлического колодца. В конце леска стояли жилища: - это были развалины, - толстые, кирпичные стены, словно разорванные взрывом, горы щебня, торчащие концы согнутых, металлических балок.