— Именно. Он получил письмо, — сказал Триль с невозмутимым хладнокровием.
— Я же его и отправил, это письмо. Из него он должен был узнать о месте нашей встречи.
— Да.
Молодой американец не пропускал ни слова. Болтовня врага может сослужить хорошую службу. А тот, охваченный неожиданным зудом откровенности, продолжал:
— Я не был уверен, что освобожусь.
— Понимаю, — спокойно заметил Триль, — вас, конечно, мог задержать господин Тираль…
При этих словах Брумзен подскочил:
— Черт! Я вижу, начальник и вправду вам доверяет!
— Да. Товарищ, которого вы только что видели, да я — знаем куда больше, чем другие.
Гостиница была уже недалеко. Юноша, собственно, должен был бы уже под каким-нибудь удобным предлогом расстаться со своим спутником. Но вдруг понял, что тот может выболтать ему массу вещей, представляющих большой интерес для Франсуа д’Этуаля. Нет, он не считает возможным уйти!
Как ни велик риск, нельзя покидать этого субъекта. Но это легче решить, чем сделать.
Окрыленный успешным началом своего вмешательства, Триль, достаточно объективно оценивающий свои поступки, не мог не признать, что впутался в опасную затею.
Из меланхолических размышлений его вывел голос авантюриста.
— А вот и депеша, я вижу ее! — воскликнул Брумзен.
Молодой американец закусил губу, чтобы не вскрикнуть от удивления, и, взглянув в указанном направлении, увидел через раскрытое настежь окно нижнего этажа висящий в зале трактира большой деревянный ящик с перегородками, где номер каждого отделения соответствовал номеру комнаты для постояльцев. В одной из ячеек, на которую был устремлен «указующий перст» Брумзена, торчала сложенная бумажка, в которой Триль тотчас узнал бланк мексиканского телеграфа.
Это уже было слишком! Он сказал правду, сам того не подозревая.
На минуту Триль задумался: не броситься ли ему наутек, вдруг телеграмма не от фон Краша!
Но ему положительно везло. Брумзен весело воскликнул:
— Понимаю!.. Патрон послал кого-то в Мериду, так как сам не может прибыть. Он ждет меня сегодня в девять вечера на яхте… Да, да, он, по-видимому, получил мое письмо… Ночная тьма — вернейший из покровителей.
Затем он любезно обратился к юноше:
— А теперь, мой молодой друг, мне не к чему вас больше здесь задерживать… Не хотите ли вы посетить одно место? Телеграмма получена, теперь на лошадей — мы не потеряем времени. Ха-ха! Можно-таки сказать, что герр фон Краш — удачливый человек: все к его услугам, чтобы ускорять ход предприятия.
На этот раз молодой американец пустился в путь бок о бок с авантюристом, чувствуя себя гораздо лучше, чем несколько минут назад.
Вскоре они добрались до того места, о котором говорил Брумзен. Это была довольно подозрительного вида гостиница, занимавшая одну из сторон двора, окруженного сараями, играющими роль многочисленных «служб».
Молодая служанка бросилась навстречу новоприбывшим.
Всегда любезный Триль проводил хорошенькую девушку до двери, по-видимому, нашептывая ей на ушко самые нежные комплименты. А на самом деле он говорил:
— Десять пиастров, если вы не впустите сюда никого, кто мог бы нам помешать.
Он вошел в трактир и уселся за стол рядом с Брумзеном. Тот уже разливал пахнущий апельсинами напиток в деревянные чашки, заменяющие здесь стеклянную посуду.
— Ваше здоровье, мой молодой приятель!.. Кстати, я не знаю вашего имени. Вы можете называть меня Брумзеном, но как мне обращаться к вам?
Юноша засунул руку в карман и вытащил небольшой темный предмет, похожий на плоский ящичек, обитый кожей. Он зажал его в ладони.
— Вы хотите знать мое имя?
— Конечно! Разве это не кажется вам вполне естественным?
— Как можно, напротив, я с удовольствием исполню ваше желание. Называйте меня Исповедником.
Брумзен озадаченно посмотрел на него.
— Исповедником. Вот так имечко!
— Заслуженное, милейший Брумзен. И вот каким образом.
Юноша поднял руку, в которой держал плоский темный предмет, вынутый перед этим из кармана.
— Видите это?
— Да. Но ничего не могу понять.
— Это инструмент, когда-то изобретенный самим господином фон Крашем. Он похож на безобидную коробочку. Но обратите внимание — на верхней части этой коробочки имеется небольшое стальное дуло. Стоит мне нажать пружинку, и оттуда вылетит премилая пулька, начиненная жидким воздухом. Она разрывается, попав в назначенный предмет, и понижает его температуру до двухсот градусов ниже нуля.