А снайпер уже распаковал и настроил винтовку. Ставит её бережно на край окопа, смотрит по сторонам, не торопится, словно «крабы» не к нему бегут. И бурчит недовольно:
– Плохое место, нужно было назад уйти. А тут мы как на ладони.
Но ни Володя, ни Аким ему не отвечают, не до того им. Только успевают стрелять и заряжаться.
Саблин расстрелял весь пенал дробовика, заряжается, а сам смотрит на приближающихся солдат противника. Двести пятьдесят метров. Уже можно начинать и солдат бить, но крабы всё бегут, их не становится меньше. Саблин разбил ещё одного. Механизмы добегают всё ближе, очень ему не хочется, что бы он дошли до мин, которые они успели поставить с Володькой. Мины – они как последняя стена, последняя линия перед их окопом.
Саблин почти не промахивается. Он расстрелял ещё один магазин. Рука машинально тянет из подсумка пять патронов, он не считает их, просто знает, как в руке умещаются пять тяжёлых пластиковых цилиндров. Раз, два, три, четыре, затвор, один в ствол, пять.
Он снова готов стрелять, ищет «краба», в это мгновение:
Бах-х-х-х.
Раскатывается выстрел. Саблин видит, как один из солдат противника, что шёл один из первых, заваливается на бок. Падает, роняя на песок щит. Его оббежал быстрый «краб» и побежал к траншеям.
Всё, что было до сих пор, можно считать знакомством, прелюдией. А теперь, когда снайпер себя обозначил, бой только и начинается.
Аким выстрелил, не дав очередной машинке добежать до мины, что он поставил. Началось.
И тут же чуть правее, как раз между ним и Володей Карачевским, вылетели из грунта, из края траншеи, два здоровенных, песчаных фонтана в человеческий рост. Такие фонтаны может выбить только пулемётная пуля.
Пулемёт бьёт точно, значит, траншея у них пристреляна, значит нужно опасаться. Сразу правее на казачьих позициях звонко хлопнула граната, выходя с пускового стола, это их казаки-гранатомётчики Теренчук или Хайруллин засекли китайский пулемёт и ответили ему гранатой.
Вот теперь бой и начался.
Глава 2
То, чего все бойцы в траншеях ожидали, наконец, произошло. Редкие хлопки дробовиков, и короткие винтовочные очереди в бою звучат неубедительно, по-сиротски скудно. Казаки ведут огонь, но все понимают, что таким огнём взвод противника не остановить. Такого огня только на «крабов» и хватает. А первая цепь врагов уже в ста пятидесяти метрах. Саблин уже видит, как быстрые машинки, чуть не из под тяжёлых ботинок у китайцев выскакивают. Бегут к их траншеям, пока солдаты противника спокойно движутся вперёд. И тут:
Ба-ба-бамм… Ба-ба-бамм…
Ну, наконец-то. Начал работать пулемёт. Всего две кротких очереди и валится ещё один из вражеских солдат. Всё напряжение, что было, сразу отступает, когда Саблин слышит знакомый звук пулемёта. Теперь и врагам уже не так спокойно шагается. Сейчас они начнут падать, отлёживаться, вставать и двигаться перебежками, лежать постреливать. И офицеру придётся их пинками поднимать. Так будет продолжаться до тех пор, пока они не заткнут наш пулемёт. То не говори: хорошо у казака на душе в бою, когда работает пулемёт.
В секторе обороны Саблин «крабов» не видел. Он, тщательно целясь, расстрелял целый пенал по двум китайским солдатам, что были ближе всего к нему. Конечно, до них было не близко, картечь разлеталась, но кое-что до врага долетело, один за другим китайцы падали на землю, прикрываясь щитами, начинали выглядывать из-под них, пытаясь определить, откуда он стреляет. Аким быстро заряжал дробовик, на сей раз загнал в магазин и два жакана.
Он уже передёрнул затвор, взведя ударный механизм, как в пятидесяти метрах правее, в трёх метрах от земли, вырос белый шар. Чтобы избежать травм слухового аппарата, электроника штатно вырубила внешние микрофоны, стало очень тихо. Так тихо, что слышно как работает вентиляция в маске. Граната противника, целились в пулемёт. Недолёт метров десять. Когда компьютер включил микрофоны, бой продолжался, а вот пулемёт молчал.
«Быстро они нас заткнули».– Подумал Саблин, всё-таки надеясь, что ни пулемет, ни пулемётчики серьёзно не пострадали.
Он вскинул дробовик, и успел сделать всего один выстрел, разнёс на куски «краба» что бежал прямо на него. И…
Удар, монитор стал белым, так что пришлось жмуриться даже. И снова тишина, снова электроника выключила микрофоны. Его опрокинуло, он потерял дробовик. Чтобы понять, что происходит, он открыл забрало, хотя нужно было немного подождать. А над ним пламя, горит воздух. Длинные языки вместе с чёрным дымом, завиваясь и закручиваясь, улетают в небо. Ему в забрало сыпется песок. И темно. Воздух горячий – не вздохнуть. Заработала электроника. Он закрыл забрало. Отдышался, звон в ушах оказывается у него стоял. Стал отступать. Теперь, главное, найти оружие. Где может быть его дробовик? Саблин шарит по дну траншеи, видно плохо, нужно протереть камеры. Протёр, стало немногим лучше. Падает песок сверху. Всё как в песчаном буране. Наконец, нащупал он своё оружие. И тут хлопок. Знакомый до боли.