Но всё равно ничто из перечисленного не оправдывает такого поведения в глазах Саблина. Внутри его всё клокотало от злости, хотя внешне он невозмутим, разве что хмур и угрюм.
— Ладно, — продолжает прапорщик, — мы уже загрузились.
И тут голос в наушниках шлема, говорит подсоленный Колышев:
— Вторая сотня, собраться у головной машины.
— Пойдём, хлопцы, — говорит прапорщик, — не дай Бог ещё и сейчас опоздать. Подсотник съест поедом.
— Значит так, — чуть подумав, говорит Колышев, оглядывая в свете фар БТРа собравшихся казаков. — Первый взвод был выдвинут в боевое охранение дороги, он и два взвода из Одиннадцатого Казачьего полка охраняли дорогу с востока. Час назад они сообщили, что атакованы превосходящими силами противника, говорили, что китайцев ориентировочно две роты. Совместно со степняками было принято решение отходить, но наши почему-то отойти не смогли. Казаки из Двадцатого Линейного полка, поняв, что наши не отошли и ведут бой, вернулись за ними, но подойти уже не смоги, теперь они тоже ведут там бой.
— Значит, не бросили наших степняки, — шепчет Каштенков, что стоит рядом с Саблиным.
От этого как-то сразу настроение у Акима улучшилось. Это всё просто неразбериха, не струсили линейные, не убежали. И зря он кого-то расстреливать уже собирался.
— Наши блокированы. — Продолжает подсотник. — Задача номер один — подойти и деблокировать четвёртый взвод, забрать раненых, — он замолчал на секунду, — и убитых, если есть. Задача два — родготовить позиции и предотвратить возможность прорыва противника к дороге. Дождаться подхода основных сил полка. Вопросы?
— Да как там, в барханах, позиции подготовишь? — Крикнул кто-то.
— По мере возможности, к дороге до утра мы китайцев подпустить не должны.
— А чего БТРов только два? — Спросил Володька Карачевский.
Подсотенный как будто ждал этого вопроса, он даже, кажется, обрадовался ему:
— Для господ генералов из четвёртого взвода сообщаю, на первом БТРе ушёл первый взвод, ещё один БТР неисправен, а на двух этих, — он указал рукой на два готовых к выходу бронетранспортёра, — поедет второй и третий взвод. А вам господа, будет подан вон тот комфортабельный грузовик.
— Так это двухвостный грузовик, — произнёс Юрка Червоненко, — он в барханах не пройдёт.
— Рад, что вы заметили, — язвительно сказал Колышев, — но другого в нашем распоряжении, к сожалению, нет, так что вам, господа из четвёртого взвода, придётся пред барханами спешиться, взять всё, что положено по боевому расписанию и догонять второй и третий на своих, как говорится, двоих. Если вас, конечно, это не затруднит. И надеюсь ни у кого из вас, господа из четвёртого взвода, не будет проблем с ходовой частью брони. Я не хочу слышать, что среди вас есть отставшие из-за поломок приводов или сервомоторов на марше.
Четвёртый взвод молчал. Все остальные пластуны тоже.
— Ну, раз вопросов больше нет, — продолжал Колышев, — добавлю: командовать операцией буду я, так как Короткович уехал с полком и будет только через четыре часа. Всё, грузимся.
Казаки стали быстро грузиться, кто на тёплую броню, кто в грузовик. И когда они грузились, между ними в свете фар, стали пролетать белые, лёгкие шарики. Ночной ветер нёс их с запада.
— Пух, — с непонятной радостью сказал Володя Карачевский.
— Что-то рано степь зацветает. — Сказал урядник Носов, усаживаясь рядом с Саблиным. — Сейчас и саранча, значит, полетит. А потом и прохладненько станет.
— Скорее бы уже, — произнёс второй номер снайперов Серёгин. — Осточертела жарища.
Машина дёрнулась — люди в ней качнулись — поехала вслед БТРам, и колонна второй сотни покатилась в ночь, на выручку своим товарищам, что вели бой в десяти километрах отсюда.
Глава 7