й уже третий раз лечится от наркотиков. Он, мягко говоря, смертельно устал. И вот, у него в очередной раз прихватывает сердце. Кажется, в аэропорту Кеннеди. Да, определенно. Он доходит до рядков сидений в зале ожидания и тяжело падает на одно из них. Медленно шарит рукой в сумке, где должны лежать таблетки. Думает:'Эта работа меня убьет'. Спустя 2 минуты мытарств наконец находит желанный дар Авиценны и, закрыв глаза, проглатывает горстку таблеток. Открывает глаза и замирает. Потому что он больше не в аэропорту Кеннеди. Он в аэропорту, да. Но точно не в Америке. Он вообще черт знает где. Огромный, невероятно большой зал. Из одного его края невозможно увидеть другой. И люди. Тысячи людей. Сидящие на стульях в зале ожидания, бредущие по залу, и стоящие в очередях к стойке регистрации. Столько людей в аэропорту наш герой абсолютно точно никогда не видел. 'Чертовщина какая-то' - думает Николай, и в чем-то, наверно, он прав. А как еще объяснить столь странное перемещение в пространстве. Сидишь с таблеточками в Кеннеди, а оказываешься непонятно где. Это немного обескураживает. 'Интерьер, конечно, неслабый' - проносится в его голове. И правда. Интерьер впечатляет. Резные колонны а-ля Древняя Греция, имеется в наличии даже фонтан, весьма, так сказать, габаритный. Роскошь, шик, вкус. Вот только люди какие-то странные. Вон парень стоит. Одежда вся лохмотьями, будто его собаки драли. Или резал кто. И без чемоданов. А вон вообще старушка в одной ночной рубашке и чепчике о чем-то деловито разговаривает с джентльменом в викторианском костюме. И оба тоже без чемоданов. 'Уже сдали в багаж? Да нет, вроде на регистрацию стоят. Странно,' - думает наш герой. - 'Может, я сплю?'. Он попытался ущипнуть себя и заметил, что пузырька таблеток в руке нет. Да и весь его скарб куда-то подевался. А что происходит, если у русского человека пропадает сумка? Правильно! Апокалипсис. -Безобразие! - кричит Николай. - Полиция! У меня сумку украли! Люди мгновенно оглядываются на него. Слышится возбужденное перешептывание. Взгляды довольно осуждающие. Такие взгляды обычно дарят за шум в библиотеке. Становится как-то жутко неудобно, сразу и надолго. Вот и Николай сконфузился, съежился. И сел назад на свое место. -Ох и силен ты горланить, сынок! Николай вздрогнул. Слева от него сидел старик в летной форме. Форма была потрепанная, поеденная молью, но все равно выглядевшая внушительно. Странное дело, но секунду назад в соседнем кресле никого не было. И вот на тебе. -Вы... Вы... Вы... - начал мямлить наш герой. -Я, я, я. Расслабься, милок, я тебя не съем. Ты в порядке? Больно цвет лица у тебя серый. - старик с лукавым прищуром глядел на испуганного мужчину. - Может водички принести? -Не... Не... Не надо... - сипло выдавил Коля. - Кто вы такой? Что это за место? -Что это за место? Аэропорт. Ты что слепой? Ты случайно сивуху из местного киоска не пил? - старик положил ему руку на плечо. - Дионис вечно бодяжит. Так что даже не думай там что-то покупать. От нашего дьюти фри можно чертей раньше времени увидеть! А я Харон. Я здесь работаю. - Дионис? Харон? - Коля побледнел еще больше. -Ага. Дионис - грек. В Греции жил, да потом, по несчастливой случайности, к нам перебрался. А у меня родители просто с приветом были. У всех дети были Владимиры, Владлены ну и так далее, в честь вождя, так сказать. А меня Хароном обозвали. - старик скорчил злобную рожу и сплюнул под ноги. - Так и существую. Хароном Олеговичем. Ладно. Пора и к делу переходить. На вот, держи. Ты обронил. - Харон протянул ему билет. Николай не среагировал. Тогда старик засунул билет ему в сжатый кулак: - Топай к стойке регистрации. Там тебе все расскажут, покажут, а у меня еще дел куча. Бывай путешественник! Харон медленно, с достоинством встал. Оправил китель. И вразвалочку двинулся к следующим местам в зале ожидания. А Коля так и сидел, как дурак, с засунутым в кулачок билетиком. Мало-помалу он оттаял. Разжал кулачок и начал разглядывать билетик. Ясно увидел свое имя и фамилию. А вот дальше пошли новые странности. Весь билетик был исписан латынью. Латыни наш дипломированный экономист, конечно не знал. Да и кому в наше время нужна латынь? Врачам? Боже упаси, они и так справляются. У настоящего врача (а не разглагольствующего академика) просто нет времени вспоминать, где и что у человека зовется на латыни. А на билете на русском была только одна надпись. 'Стойка ном. 9' - прочел он. Подавив волнение, наш герой двинулся к толпе, составляющей очередь к указанной стойке. Очередь была пестрая, но сравнительно небольшая. Вон парень в клетчатой рубахе с красным пятном под подбородком беседует о чем-то с растой, украшенным дредами и попыхивающим самокруткой. Вон безумно кучерявый, смуглый юноша с роскошными бакенбардами о чем-то спорит с печальным молодым человеком, лицо которого обрамляли тонкие усики. А непосредственно перед Николаем в очереди стояли седой мужчина с пышными усами и трубкой и бойкий бородатый старик с залысинами. - А я тебе говорю, что коммунизм - это власть рабочего народа! Нельзя все просто взять в свои руки и рулить. Должна быть свобода! Иначе чем мы отличаемся от того, с чем боролись! - картавил старик с залысинами. - Вот этот народ тебя и погубил. Вот тебе и свобода! Понравилась она тебе, Володя? А если бы ты их из рук своих не выпустил, ничего бы и не было! - с легким грузинским акцентом втолковывал седой мужчина, попыхивая трубкой. У Николая закружилась голова. 'Да нет. Это все бред какой-то. Они же давно того. А я похоже совсем. Это. Двинулся,- бормотал он. - Не слушай их, не слушай'. Очередь медленно, но верно двигалась. Впрочем, очередь это особое явление. Когда ты постоянно думаешь: 'Вот бы быстрее. Ну чего они тянут. Ну, вот оптовик затаривается' и т.д., очередь движется со скоростью черепахи, а то и вовсе стоит, как вкопанная. Но стоит отвлечься, призадуматься о тонких материях, сущности бытия, вопросах бесконечного расширения вселенной как... 'Молодой человек, вы задерживаете очередь!' - и тычок в спину. И так всю жизнь. Мы в вечной очереди. То стоим, то медленно движемся, а бывает наша очередь подходит так быстро, что мы этого даже не замечаем. Впереди был проход в другой обширный зал. Он шел правее стойки регистрации, и его преграждала гигантская рамка. На ней имелось две лампочки. Там, за ней, вдалеке, народу тоже было видимо-невидимо. Вот только делился он на два разных потока: один поднимался наверх по лестнице, над которой висел указатель с рисунком ворот, а другой опускался по лестнице вниз. Над ней висел угрожающий знак трезубца. Над человеком, проходившем через рамку, зажигался огонек. Если он был красным, человек шел в сторону нисходящей лестницы. А если он был зеленым, то, соответственно, человек уходил к лестнице, ведущей наверх. Николай так увлекся созерцанием этого бюрократического чуда, что едва не пропустил свою очередь. Парень в клетчатой рубахе уже спускался по лестнице и махал на прощание негру с дредами, который поднимался по лестнице вверх. Человек с бакенбардами и гусар тоже отправились наверх, а вот оба старика пошли вниз. Девушка за стойкой мягко улыбнулась Николаю. Она была прекрасна. Наверное, так прекрасен рассвет над океаном, где-нибудь на райском тихоокеанском острове. - Ваш билет, пожалуйста, - сказала она стушевавшемуся Николаю. Тот несмело протянул ей билет. - Проходите, пожалуйста, через рамку. Наш герой нетвердым шагом пошел к монструозному агрегату. Внутри Николая все дрожало. Аппарат тихо гудел. 'Боже, я не сплю. Боже, это явь. Прости! Прости, что я не верил!' - крутилось у него в голове. Он зажмурился. Прошел через рамку и... Ничего не произошло. Девушка за стойкой нахмурилась. -Вы не могли бы пройтись еще раз? - вежливо попросила она, но в глазах была видна тревога. Николай вернулся на два шага. И вновь прошел рамку. И вновь ничего не произошло. -Ой. Кажется, с вами что-то напутали. По нашей базе у вас билет на другое время! Николай? Николай?!- Николай уже не слышал ни девушки, ни гудящего аппарата, ни толпы. Он медленно проваливался в ватную бездну. Николай пришел в себя в палате. Он весь был обвешан датчиками, как новогодняя елка игрушками. Что-то попискивало, потрескивало и всячески стремилось доказать ему, что он жив и здоров. Лампочка в помещении мигала. Стояла мертвая тишина. Изредка через стеклянную дверь было видно проходящих мимо медиков. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдохнул. В груди немного жгло, но все же он понял, что находится в реальности. 'Боже. Все это был только сон. Спасибо тебе, Господи!' - пронеслось у него в голове. -Да нет, сынок. Это был не сон, - проговорил мягкий голос слева от него. Николай медленно испуганно повернул голову и увидел старика Харона. Только теперь он был в больничном халате. Старик лукаво щурился, как и тогда, в небесном аэропорту. На халате красовался бейдж. 'Харон' - гласили буквы. - Да, да. Это был не сон. Вернее, не совсем сон. - повторил печально Харон. - Это было... Хм... Можно ли назвать это божьим провидением? Не знаю. Харон подошел к кровати Николая и присел на стульчик. Он внимательно смотрел на нашего героя, и внутри, в области сердца, у Николая начало холодеть. Его накрывала паника. -Знаешь, я всегда любил футбол... Пускай многие говорят, ч