— Что вы ему сказали?
Она забрала у него пальто и аккуратно повесила на плечики.
— Сказала, что вы свой и что вас нельзя обижать. Не пугайтесь, он иногда ходит и топает, — улыбаясь предупредила она, — а еще храпит.
Теперь, когда ее не скрывала уйма верхней одежды Кайл не стесняясь разглядывал свою новую знакомую.
Небольшого роста, стройная, со светло-русыми кудрявыми волосами, растрепанными после шапки. Очень красивая, про себя удивился Кайл. В аэропорту он не обратил на это внимания, а сейчас, один на один, ее красота бросалась в глаза. Улыбающиеся карие глаза, едва заметные морщинки вокруг них говорили об усталости. Тонкий прямой нос, классический, греческие скульпторы удавились бы от зависти, не говоря уже о девицах готовых заплатить приличную сумму пластическому хирургу. Пухлые от природы, уж в этом-то Кайл знал толк, губы, ямочка на щеке. Слегка круглое лицо, но это не портило, скорее придавало очарования. Не молоденькая девочка, а красивая женщина. Она наклонилась чтобы снять сапоги и Кайл с трудом отвел взгляд, сине-серые джинсы обтягивали круглую, как футбольный мяч, попу. А свитер слегка поехал вверх, открывая взгляду светлую кожу спины и край белья, простого, черного, явно хлопкового.
И этот вид вдруг успокоил Кайла, потому что женщина собирающаяся поймать мужчину наверняка надела бы что-то более привлекательное, по крайней мере, не такое простое.
Она поставила сапоги под вешалку подошла ближе и уставилась на него явно разглядывая.
— Что? — он отступил назад.
— Ваши уши, — пояснила она, — мне показалось, что они побелели, вы не обморозились? Потрите их пальцами.
Она сложила пальцы в щепотку и показала, как нужно тереть.
Кайл послушно убрал волосы, повернулся к зеркалу и потер ухо. Чуть склонился к ней.
— Вы их чувствуете? — с тревогой спросила Ника. Он, глядя на нее через зеркало, кивнул.
— Все в порядке, — Кайл почувствовал как ухо начало гореть от интенсивного растирания.
— Обувь туда, — Ника мотнула головой на подставку, — шарф на полку. Тапки, если не любите ходить босиком, вот.
— Россия это почти как Япония, — скривился Кайл, — мне говорили, что у вас не принято ходить дома в обуви.
— Да, все верно. Снег с ваших ботинок растает, а ходить по мокрому полу неприятно. И вытирать лужи постоянно не хочется. Но если вам сильно не нравится без обуви, можете надеть тапочки.
Она хлопнула на пол перед ним пару мужских синих тапок. Развернулась, прихватила пакет и прошла в комнату. Кайл последовал за ней, тапки так и остались сиротливо стоять посреди прихожей. Полы после пробежки по снегу были приятно теплыми.
— Вас в самолете кормили? — спросила Ника откуда-то сбоку.
Щелкнул выключатель, люстра моргнула лампами включаясь, заливая ярким светом пространство комнаты. Кайл огляделся. Обстановка была немного странной, отличающейся от того, что он привык видеть у себя в стране.
В углу справа камин, закрытый темным стеклом, отделанный матовыми плитками. В корзине рядом дрова, явно не декоративные, березовые. Кора раскрошилась и просыпалась на пол рядом с корзиной. А на одном полешке и вовсе красовались следы от собачьих зубов. Рядом со стеной, напротив дивана, стоящего посреди комнаты, плоский телевизор. На диване яркие, вязаные, подушки. Пара кресел у журнального столика. На самом столике журналы, судя по картинке на обложке — модные, какие-то бумажки, ручка и лампа «тиффани». Под потолком и на стене светильники того же, разноцветного, стекла. Они были яркими пятнами на фоне спокойных, светлых тонов комнаты.
Он оглянулся, у него за спиной обрамляя дверь высились стеллажи со стеклянными дверцами, под потолок. С книгами. Синие, коричневые, серые и зеленые корешки с позолотой стояли стройными рядами за стеклами шкафа, будто в старинной библиотеке. Кое-где синее и зеленое перемежалось светлым. На одной из полок стояла модель парусника и рядом, что-то вроде небольшой подзорной трубы в деревянной коробке.
— Что это? — спросил он подходя ближе. Миниатюрную подзорную трубу хотелось рассмотреть поближе.
Ника выглянула из кухни, отделенной от комнаты распахнутыми четырехстворчатыми стеклянными дверями.
— Секстант прибор, чтоб географические координаты определять. Принадлежал еще моему прадеду. Он был морским офицером.
— Можно?
Ника кивнула, предупредила:
— Осторожнее, он очень тяжелый, — и исчезла за дверями в кухню предоставив ему возможность изучать диковинную вещь самостоятельно. Кайл открыл дверцу шкафа с неожиданным для себя внутренним благоговением. Погладил прохладный, покрытый темной патиной золотистый металл. Старые, затертые царапины говорили о том, что этой вещью когда-то очень активно пользовались. Он осторожно снял трубу с подставки, поднес к глазу. Изображение почему-то оказалось перевернутым. Какое-то время посмотрев на углы комнаты в увеличенном виде, водрузил трубу обратно на подставку.
Закончив с изучением почти музейного экспоната Кайл, подошел к дверям в кухню.
— А эти книги, вы что, прямо все прочитали? — такая выставка книг походила на демонстрацию тщеславия.
Ника пожала плечами.
— Да, люблю читать.
Кайл с удивлением наблюдал как по кухне прошелся вихрь: хлопнула дверь микроволновки, пару раз дверь холодильника, зашумел закипающий чайник, на столе появилась вазочка с шоколадным печеньем.
— Так вас кормили в самолете? — снова спросила она.
— Да, но это было семь часов назад, — он прошел и сел за широкую барную стойку.
Ника достала из микроволновки блюдо с выпечкой.
— Это моя сестра пекла, — пояснила она подхватывая с блюда пирожок, — там должна быть картошка с грибами, черника и яблоки.
— Все вместе? — рассмеялся он.
— Что? — она на секунду замерла, задумавшись, держа в руках коробку с чаем, — конечно нет. Просто я не отличаю их на вид. Поэтому, как повезет. Может, у вас получится их различить. Вам черный или зеленый?
И опять вихрем прошлась по кухне, перед Кайлом приземлилась кружка и несколько видов чайных пакетиков, на выбор.
— Перед сном кофе не предлагаю, — улыбнулась Ника и обернулась на кухонный шкаф, вспоминая куда у нее убрана турка, — но если хотите, могу заварить.
Кайл мотнул головой, кофе не хотелось, хотелось поскорее заглушить голод и лечь спать.
— А куда вы отвезли тех, двух молодых людей? — спросил он и тоже зацепил пирожок.
— К сестре, это мой племянник и его жена, — Ника тепло улыбнулась, — они живут в Калининграде, прилетели в гости.
Кайла кольнула зависть, хотел бы он чтобы кто-то думая о нем так улыбался.
— Значит, мы здесь одни? — уточнил он. Тональность вопроса из-за непрожеванного пирожка и чая получилась так себе.
— Ну, и кто из нас маньяк, — фыркнула Ника.
— Я хотел убедиться, что, — он замялся подбирая слова, «меня не будут доставать» прозвучало бы невежливо, — я хотел убедиться, что меня не будут беспокоить.
Разговор из-за трудностей перевода и вероятности быть неверно понятым получался чопорно — правильным. Никаких жаргонных словечек.
Ника налила в кружку воды и запила ей две белые таблетки. Когда только успела их достать.
— Не переживайте, кроме Джоя и меня тут никого нет, — успокоила она, — вас точно никто не побеспокоит, — увидела неодобрительный взгляд Кайла направленный на таблетки и сочла нужным пояснить, — метамизол натрия, это не наркотик, а что-то вроде нурофена. Но вроде в Штатах и Европе их не производят и не продают.
Она снова прикоснулась пальцами к виску.
Кайл торопливо дожевал пирожок и потянулся к кружке.
— Даже не знаю, чего больше хочется, есть или спать, — легко улыбнулся он.
— Ах, да. Спать, — Ника встала, — вы ешьте, я пойду постелю постель.
Она взяла лист с барной стойки, торопливо написала что-то ручкой.
— Вот, возьмите, — листок проскользил по блестящей поверхности и остановился точно перед ним, — это пароль от вай-фай.
Кайл машинально взял бумагу в руки, достал телефон и продолжая жевать пирожок пошел к дивану. Телефон все так же не видел мобильного оператора, зато к вай-фаю подключился резво. Тут же зазвенели входящие, от Лу, от секретаря. Минута непрерывного звона.