Человека, сказавшего это, звали Фрэнк Заппа.{472}
Замечательный гитарист Эдриан Белью говорил: «Когда судьба сталкивает тебя с гением, этого ни с чем не перепутать. С первой моей встречи с Заппой я видел, что он окружен интенсивной аурой человека, рожденного чтобы создать что-то, чего кроме него никто не сможет. Он был одержимым, самым работоспособным музыкантом из всех, кого я когда-либо видел. Он был абсолютно серьезен во всем, что касалось его музыки, однако откровенно наслаждался своей уникальной позицией – творческой силы, известной и уважаемой во всем мире».{473}
Биография Заппы – как и многих гениев – проста; в их внешней жизни не так уж много сенсационного; все интересное варится внутри и наружу попадает уже в виде музыки.{474}
За свою тридцатилетнюю музыкальную карьеру он записал более шестидесяти альбомов во всех музыкальных жанрах; он писал музыку для рок-групп, джазовых ансамблей, симфонических оркестров, синтезаторов; количество музыкальных наград, полученных им, не поддается исчислению. Журнал «Rolling Stone» включил его в список величайших артистов всех времен и народов.
Вдобавок к этому он успел отрежиссировать несколько фильмов, написать несколько книг, был страстным защитником свободы слова, врагом любой организованной религии и любой цензуры.{475}
Эдгар Варезе
Когда ему было пятнадцать лет и он жил в малюсеньком городке в Калифорнии, безумно скучая в школе и ненавидя всю систему образования, он как-то прочитал в журнале «LOOK», что такой-то магазин так хорош, что «может продать вам даже музыку Эдгара Варезе (Edgar Varеse)» – никому в тех краях не известного американского авангардиста. Музыка Варезе описывалась там как «безумная смесь барабанов и других неприятных звуков».
Фрэнк справедливо решил, что то, что ругают в журнале «LOOK», достойно подробного изучения, нашел упомянутый магазин и добился у продавца скидки на пластинку Варезе. Придя домой, он прослушал ее и пришел в такой восторг, что выпросил у мамы – в качестве подарка на день рождения – возможность позвонить композитору в Нью-Йорк. Позже Варезе прислал ему, школьнику, письмо с благодарностью за интерес к его музыке. Фрэнк вставил это письмо в рамку и гордился им до конца жизни.{476}
Начинал он с того, что накопил денег и построил студию с пятиканальным магнитофоном, собранным каким-то его другом. А чтобы дать своей музыке ход, собрал группу Mothers Of Invention, вместе с которой и оскорблял общественный вкус в течение десятка лет.
В перерывах же записывал самые разнообразные музыкальные произведения с самым необычайным подбором музыкантов. В число его проектов входят, в частности, несколько больших работ для симфонического оркестра.{477}
LP «Freak Out!», 1966
Фрэнк любил играть на гитаре и относился к этому занятию чрезвычайно серьезно. Как он сам говорил: «Играть на гитаре – это то же, что и заниматься любовью – это незабываемо» (правда в его подаче эта фраза звучит несколько грубее).
Элис Купер (Alice Cooper) рассказывает: «Фрэнк Заппа был величайшим гитаристом, которого я встречал в жизни. Однажды я видел, как он джемовал с Джими Хендриксом – и Джими просто стоял и слушал его с открытым ртом».
The Mothers of Invention
Именно Фрэнк выпустил серию концертных альбомов под общим названием: «Теперь этого на сцене не сделаешь» («You Can,t Do That Оn Stage Anymore»), где были собраны неповторимые импровизации его группы; а также другую многотомную серию – «Заткнись и играй на гитаре» («Shut Up,n Play Yer Guitar»), где собраны его гитарные соло. Это не джаз, не рок, а что-то неповторимое, уникальное и не имеющее названия. Фрэнк называл свои гитарные соло «скульптурами из воздуха», а свою музыку – «кино для ушей».
И еще он говорил: «Большинство людей не узнает хорошую музыку, даже если она подойдет и укусит их за задницу».{478}
LP «You Can’t Do That Оn Stage Anymore», 1988
В конце 70-х годов, после ряда разочаровывающих попыток записать свою музыку с симфоническими оркестрами (денег Фрэнк потратил на это чудовищно много, а музыканты не всегда соответствовали его высоким стандартам), Фрэнк перешел на запись своей музыки при помощи сложнейшего инструмента под названием synclavier, который делает все то же, что и оркестр, но исполнители не уходят на обед и не пропускают своих партий. На synclavier он и творил до конца жизни.