Вот отрывок из официального протокола заседания полевого суда 129–го стрелкового полка. Мы сократили все второстепенные подробности, оставив только самое важное.
П р о к у р о р. Ваше имя — Стефан Фихтнер?
П о д с у д и м ы й. Да.
П р о к у р о р. Мне кажется, однако, что мы уже имели с вами дело. Вы бывали под судом?
П о д с у д и м ы й. Да. Я был осужден вашим судом месяц назад.
П р о к у р о р. За что?
П о д с у д и м ы й. За распространение революционных листовок.
П р о к у р о р. Да, припоминаю. Стефан Фихтнер был приговорен к смертной казни. Вас помиловали?
П о д с у д и м ы й. Да.
П р о к у р о р. Кто?
П о д с у д и м ы й (молчит).
П р о к у р о р. Это ложь, никакого помилования не было. Вы бежали из–под стражи и спаслись от расстрела. Кто помог вам бежать?
П о д с у д и м ы й (молчит).
П р о к у р о р. Дело совершенно ясное. Подсудимый Стефан Фихтнер бежал, будучи осужден на смертную казнь. Я требую от суда нового смертного приговора.
П р е д с е д а т е л ь с у д а. Подсудимый, что вы можете сказать в своем последнем слове?
П о д с у д и м ы й. То, что я не боюсь вас. Сегодня вы судите меня, но я уверен, что завтра мои товарищи будут судить вас. Вы можете меня расстрелять, но мое место займут сотни других. Я не признаю ваш суд — вот и все.
К этому следует лишь добавить, что, согласно официальным отчетам — на отряд, сопровождавший подсудимого Стефана Фихтнера к месту исполнения смертного приговора, было совершено нападение: группа вооруженных солдат окружила отряд и во время завязавшейся перестрелки вырвала Фихтнера из рук конвоиров, убив многих из них. Стефан Фихтнер снова бежал и вновь поймать его не удалось.
Это дело наделало много шума. Неизвестно какими путями сведения о нем попали в американские газеты и стали сенсацией. Однако про Фихтнера вскоре забыли. Телеграф ежедневно приносил все новые и новые известия — из армии в тыл и из тыла в армию. И здесь, и там положение было тяжелым.
Целые части переходили на сторону советской армии
— с оружием, с пулеметами, танками и пушками. Военное командование молчаливо отметило тот факт, что однажды на советскую сторону перелетела целая эскадрилья военных самолетов — а день спустя эта же эскадрилья участвовала в операциях против Первой армии… Фронт стремительно передвигался на запад, откатываясь под неустанными ударами Красной армии. Это отступление кое–где сдерживали только ударные фашистские отряды, составлявшие ядро Первой армии до объявления всеобщей мобилизации. Однако подобных отрядов было довольно мало.
Командованию приходилось распределять такие отряды вдоль всего фронта, чтобы иметь хотя бы небольшие опорные пункты, которые могли повлиять на соседние общевойсковые части. Но и это не помогало: несколько раз повторялись столкновения, первое из которых произошло между 119–м и 167–м полками и 18–м специальным отрядом, размещенным между упомянутыми полками.
18–й специальный отряд, входивший в основное ядро Первой армии, был переведен сюда с целью разделить два полка и укрепить ответственный участок фронта. Солдаты 119–го и 167–го полков встретили фашистский отряд мрачным молчанием. Вооруженные до зубов солдаты специального отряда также посматривали на своих соседей отнюдь не дружелюбно.
Два дня на позициях было спокойно. Полки выполняли свою задачу, сидя в окопах. На холме между ними окопались солдаты специального отряда. Кроме того, как уверяли солдаты второй линии, фашисты заняли третью линию позади окопов двух полков. Но зачем?..
— А затем, чтобы открыть по нам пулеметный огонь, если мы начнем отступать, — уверенно говорили в окопах.
Утро третьего дня показало, что эти разговоры были не вовсе беспочвенными. В то утро советские части начали наступление. После артиллерийской подготовки на окопы Первой армии двинулись тяжелые танки; вслед за ними шла советская пехота. Танки также открыли огонь по окопам 119–го и 167–го полков. Измученные, деморализованные, уставшие солдаты не выдержали этого натиска и начали отступать. Но в ту же минуту навстречу им ударили пулеметы с тыла.
Солдаты оказались между двух огней. Со стороны советских позиций ползли танки, обстреливая позиции первой линии из пушек и пулеметов. С третьей линии собственных позиций солдат поливали огнем пулеметы специального отряда.
Это дикое положение продлилось всего с минуту. Правда, в течение этой минуты почти половина всего состава полков была уничтожена — преимущественно огнем своих же пулеметов. Выжившие оказались в безопасности — по крайней мере, они были защищены от пулеметов специального отряда, так как их прикрывали теперь горы трупов.