- Ну, да, - гневно раздувая ноздри, ответила она, - ещё бы. Мы же нужны для продолжения рода, чтобы волшебники не вымерли...
- И поэтому вы, фройляйн Реггель, присутствуете на военном совете, имея равные с мужчинами права? - перебил ту Конрад. - Мы только что выяснили: продолжить род маги могут и с людьми, так что, простите, если я покажусь грубым, но вы, скорее, реликты, с которых мы сдуваем пылинки и закрываем грудью в бою.
Женщина не сумела возразить и обиженно замолчала.
- А тебе известно, сколько твоих отпрысков осталось среди людей? - допытывался Фёдоров.
- Знаю только об одном. Я потерял их с матерью сразу после его рождения.
Иллюминас постучал костяшками пальцев по столу.
- Мы забыли о главном, господа. Если артефакт вернётся на Землю, филии должны найти его первыми. Нужно подключить всех: мужчин, женщин, подростков...
- Подростков?!
Виттельсбах вскочил.
- Рудольф, встреча с такой мощью опасна и для взрослого волшебника, а ребёнок будет обречён...
- Я не требую, сынок, чтобы они хватали предмет и бежали сюда. Просто ребята часто бывают там, куда мы - взрослые даже не додумаемся заглянуть. Они могут увидеть что-то необычное и...
- Если бы ещё знать, как он выглядит - этот артефакт, - вздохнул Владимир.
- Увы, это нам неизвестно. Но я не думаю, что Герье стал бы прятать свое главное достояние в рваный башмак. Скорее всего, это нечто особенное, хотя, возможно, и не привлекающее внимания. Конрад, ты можешь поговорить со своими детьми, я имею в виду...
- Я боюсь за них, Рудольф. У Эммы переходный возраст, она никого не слушает, и, несмотря на все увещевания, может попытаться принести артефакт сюда. Лучше, чтобы девочка ничего не знала.
Иллюминас хмыкнул.
- И Хельмут Рогге не слишком сообразителен, так? Хорошо, предупреди хотя бы Теодориха. Он умный и ответственный мальчик и не пойдёт против воли отца.
- Хорошо.
- Что ж, задача ясна. Учтите, в «Серви ноктис» тоже знают о предсказании и, конечно, станут искать артефакт. Мы должны обнаружить магию Герье раньше тёмных, чтобы на планете не воцарился мрак.
Конрад кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Думаю, стоит организовать внеочередной международный сбор филиев. Чем скорее мы начнём действовать, тем меньше шансов останется у сервиноктисов.
- Согласен. И прошу вас этим заняться. Собираем волшебников через неделю здесь же. Все свободны, до встречи.
Маги по одному и группами начали исчезать, а Виттельсбах с Фёдоровым вышли в коридор.
- Как складываются ваши отношения с Тео? - полюбопытствовал Владимир.
- Мальчик в детстве недополучил ласки и нередко ведёт себя несоответственно возрасту. Порой кажется, что ему не более пяти-шести лет. В остальном же всё в порядке.
- У нас говорят: «ласковый, как жеребёнок», - задумчиво изрёк русский. - И какова твоя реакция?
- Я получаю удовольствие, наверное, потому, что в своё время мне тоже не хватало внимания, - усмехаясь, ответствовал чародей.
- Дополняете друг друга? - с лукавинкой справился Фёдоров.
- Вполне гармонично. Может, заглянешь к нам, Вальдемар? Теодорих уже не раз вспоминал о тебе.
- Чуть позже, хорошо? Сначала я должен оповестить братьев-славян о сборе и денёк передохнуть. Тяжело стали даваться субвертаты. Возраст.
- Рано начинаешь пристариваться. Но я тебя понимаю, - ответил Конрад, вспомнив о проклятии «инквиетума».
Владимир тоже подумал об этом.
- Сердце-то не беспокоит? - поинтересовался он.
- Бывает. Но за всё это время - ни одного серьёзного случая.
- Тебе очень повезло. Ты эту жабу в себе почти два года носил, чуть ли не предельный срок. Всё могло бы кончиться гораздо хуже. Ладно, я исчезаю, дня через три жди гостя.
Фёдоров ушёл в марево, а Виттельсбах переместился домой.
Теодориха не было. Конрад посмотрел на часы. Нет, всё нормально, половина девятого вечера. Мальчик редко задерживался дольше десяти, и времени оставалось достаточно. Чародей взял книгу и зачитался.
Когда он в следующий раз поднял глаза, то вскочил, как ужаленный. Одиннадцать! Мучительное беспокойство охватило мага. С каждой проходящей минутой тревога росла, пока, наконец, не превратилась в панику. Двенадцать! Половина первого!
До этого Конрад не пользовался зовом, чтобы разыскать сына. Он считал, что не имеет права вмешиваться в его личную жизнь. Но сейчас не выдержал и послал «вокаре». Прошло ещё десять минут, мальчик не появлялся. Пытаясь собраться и спокойно обдумать последующие действия, чародей сел в кресло, обхватив голову руками, но успокоиться не мог. Его трясло, а в голове мелькали картины одна страшнее другой. И тут прозвучало тихое:
- Папа...
Виттельсбах резко повернулся на голос, а Теодорих бросился к нему и, обнимая дрожащего отца, гладил его по лицу, повторяя: