Конрад в оцепенении смотрел на трупы тех, кого не успел спасти, но видел другое. Внутреннему взору колдуна предстала истерзанная девочка, которой он когда-то подарил избавление от мук, навек запятнав свою душу.
«Девочка! Ведь у этих несчастных есть дочь, - вспомнил маг. - Нужно её отыскать».
Он кинулся обшаривать дом, страшась, что найдёт ещё одно мёртвое, изувеченное ничто. Но, к величайшему его облегчению, ребёнок остался жив. Малышка забилась так глубоко под кровать, что Виттельсбах не сумел до неё дотянуться. Махнув рукой, он отбросил мешающий ему предмет, и девочка завизжала так, что у спасителя возникло жгучее желание заткнуть уши. Но вместо этого мужчина подхватил брыкающуюся перепуганную скандалистку на руки и уже намеревался субвертировать, когда на пороге возник Карл.
- Отдай мне её, - с угрозой в голосе сказал он, надвигаясь на брата.
- Или что? - насмешливо поинтересовался тот.
- Или я уничтожу вас обоих. Иммотус!
Конрад увернулся от обездвиживающего заклинания, едва не уронив свою ношу. Резким движением опустив ребёнка на пол, он толкнул его за спину, приказав бежать.
- Ментири!
Бросок тоже не достиг цели.
- Целеремортем! - выкрикнул Карл.
- Протегамур! Ты действительно готов убить меня, братец?
Ментири (лат. mentiri) - лежи.
Целеремортем(лат. celerem mortem) - быстрая смерть.
Протегамур (лат. protegamur) - щит.
- Я не пощадил бы предателя, даже если бы на твоём месте стоял наш отец.
Потрясённый словами младшего, старший брат не успел отбить «секаре», вспоровшее ему руку. Проглотив вопль, он повторил заклятье и похолодел, когда противник повалился навзничь. Опасаясь ловушки, маг осторожно приблизился и рухнул на колени, увидев, что горло Карла перерезано, а глаза колдуна подёрнулись мутной пеленой.
Секаре (лат. secare) - резать. Режущее проклятие для живого.
Делая пассы ладонями, Конрад шептал слова, заживляющие раны и заставляющие кровь вновь течь по жилам, но ему не удалось остановить смерть. Бросив последний ненавидящий взгляд на брата, Карл замер навсегда. Дикий крик вырвался из горла старшего, нет, теперь единственного Виттельсбаха. Борясь с подступающим безумием, он смотрел на дело своих рук, и в этот момент в доме появились филии во главе с иллюминасом. Тот сразу понял, что произошло, и, отдав распоряжение увести девочку, склонился над оледеневшим Конрадом.
- Пакс!- произнёс он, бросая в чародея большой клубок энергии.
Пакс (лат. pax) - покой. Успокаивающее, расслабляющее заклинание.
Тот содрогнулся, приходя в себя, и прошептал:
- Что же я натворил?!
Рудольф тронул ладонью его плечо.
- Это война, друг мой, кто-то из вас должен был погибнуть.
Конрад не слушал старика.
- Братоубийца! Братоубийца! Можно ли пасть ещё ниже?! - повторял он, словно в бреду.
Оттолкнув протянутую руку, колдун поднялся и направился к двери, не замечая, что залит кровью своей и Карла. В проёме он обернулся и, взглянув на распростёртое тело, бросил иллюминасу:
- Я буду вашим агентом, Рудольф. Мне уже нечего терять.
И, зацепив макушкой притолоку, вышел прочь.
Мысли мага скакнули от одной трагедии, из которых состояла его жизнь, к другой. Он вновь видел замок Гейдельберг. Их отношения с Карлом уже тогда были натянутыми. Правоверный сервиноктис - младший брат отказывался понимать старшего, не желавшего всей душой отдаться служению ночи. Но в тот день, что сейчас вспомнил Конрад, их ненадолго примирило трагическое для обоих событие.
В гостиную вбежал задыхающийся Карл.
- Отец...- воскликнул он, - с ним что-то случилось!
Брат вскочил.
- Почему ты так думаешь?
- Он прислал зов, и это был вопль раненого.
- Слепок?
- Есть.
Оба субвертировали, перемещаясь вдоль нитей энергии, рисующих карту местности, откуда пришёл зов. Отца они нашли на залитых кровью острых камнях под высокой скалой, и им сразу стало ясно, что магу уже не помочь. Конечно, сыновья сделали попытку применить исцеляющие заклинания, но Рихард, слабо застонав, отрицательно покачал головой, с трудом поднял руку, указывая то ли на небо, то ли на каменную гряду над ними, и прошептал:
- Морсатр. К нему...
Рука упала, по телу колдуна пробежала судорога, и он замер, уставившись ничего не видящими глазами в глаза оцепеневших братьев.
По лицу Конрада катились слёзы, Карл же, крепко сжав губы, горестно смотрел на умершего. Осиротевшие Виттельсбахи каждый по-своему переживали трагедию. Несмотря на суровость, Рихард был хорошим отцом. Он давал сыновьям не только знания, умения и закалку, но по-настоящему, хотя и по своему разумению, заботился о них. С возрастом маг стал мягче в обращении с выросшими детьми, и оба искренне любили и уважали родителя. Забрав тело, братья в молчании переместились в Гейдельберг.