Тридцатисемилетний Рихард фон Виттельсбах внешне походил на Конрада в зрелости, но в лице его не было мягкости, присущей молодому магу. Жёсткие, надменные черты колдуна говорили о деспотизме и непримиримости. Такие люди не прощают ошибок. Говоря друзьям, что ему не сносить головы, юноша выражался вовсе не фигурально, поскольку в семье Виттельсбахов дети едва ли не ежедневно подвергались суровым телесным наказаниям. Отец считал, что мучения плоти не только заставят помнить о проступке, но и закалят юных магов, и не жалел для них кнутов и заклинаний. И каждый раз, с трудом поднявшись с лобного места, Конрад клялся себе, что никогда не поднимет руку на собственных отпрысков.
Карл воспринимал это гораздо спокойнее, но и избивали его намного реже. Мальчишка восторженно относился к традициям тёмных, что сделало его любимцем сурового Рихарда. А мечтательный, неспособный причинить боль старший сын тревожил отца, опасавшегося появления филия в семье сервиноктисов и старающегося выбить из юной головы малейшие лучи света.
Вот и сейчас, сурово глядя на юношу, он спросил:
- Где вы, ваше высочество, изволили находиться, когда ваш брат упражнялся в боевых искусствах?
Спокойная вежливость при угрожающем тоне всегда была дурным признаком.
- Гулял у Рейна, - ответил Конрад, понимая, что истину стоило бы скрыть.
Однако обман претил мальчику, и он решил выдержать наказание, лишь бы не произносить слов лжи.
- Совершенно пустое времяпрепровождение. И с кем же, позвольте узнать?
- С Гизелой Рогге, Хорстом Рейнштайном и Вольфом Майделем.
- С Майделем? Вы знакомы с Майделем? - заинтересовался отец.
- Он мой друг, - отозвался Конрад.
Старший Виттельсбах помолчал, размышляя.
- Вы заслужили кару за забывчивость и легкомыслие, сын. Но ваше умение выбирать друзей порадовало меня. Немедленно отправляйтесь домой и займитесь повторением пройденного. А я проверю ваши достижения позже.
Рихард взял Карла за руку и, прежде чем исчезнуть, сказал:
- Держитесь своего товарища, Конрад, вероятно, в его руках наше будущее.
Место, где стояли Виттельсбахи, опустело, а юноша застыл в недоумении, осмысливая услышанное.
Сидевший в кресле чародей открыл глаза. «Отец был прав». - подумал он. Внутреннее чутьё подсказало покойному Рихарду фон Виттельсбаху, кем станет Вольф, но он не мог и предположить, что сам окажется жертвой злобного исчадия ада.
Об этом маг размышлять не захотел и, поднявшись, заклинанием осветил себе дорогу к спальне. Передвигаться становилось всё труднее, проклятие целенаправленно старило тело мужчины, но Конрад нашёл в себе силы добраться до места, которое, вне всяких сомнений, станет последним, что он увидит в жизни. Когда за ним захлопнулась дверь, громко трещавший в камине огонь погас, и в замке воцарилась гробовая тишина.
На следующее утро, едва начало светать, опекун разбудил Теодориха. Наспех одевшись, невыспавшийся ребёнок поплёлся за мужчиной на верхушку бергфрида, где они обычно устраивали учебные бои.
Бергфрид - сторожевая башня в стенах замка. Бои там устраивать нельзя, но простите автору избыток фантазии.
- Мы будем сражаться? - спросил мальчик.
- Да, - коротко ответил Конрад.
- А почему в такую рань? - зевая, поинтересовался воспитанник.
- Насколько я помню, ты собирался провести сегодняшний день с друзьями?
В тоне наставника сквозило раздражение.
- Не могу же я и впрямь позволить тебе пропустить урок.
- Ох!
Теодорих, после вчерашнего разговора поставивший крест на встрече с Эммой и Хельмутом, обрадовался. Возбуждение от предстоящего удовольствия прогнало остатки сна.
Бой начался. Первым нападал мужчина, Теодорих защищался, а потом они поменялись ролями. Виттельсбах был доволен, сегодня у мальчика всё получалось как нельзя лучше. Тому даже удалось разрушить защиту Конрада и, кинув в него заклинанием «салтаре», заставить в течение минуты отплясывать тарантеллу.
Салтаре (лат. saltare) - танцуй. Заклятие танцем.
Тарантелла - итальянский танец в быстром темпе, живой и страстный по характеру.
Произнеся антизаклятие, Теодорих испуганно посмотрел на наставника, ожидая взрыва, но тот лишь ухмыльнулся.
- Конечно, «салтаре» не относится к боевым, - сказал он, - но умение его использовать не повредит. Если враг вместо того, чтобы сражаться, примется танцевать на поле брани, это может дезорганизующе подействовать на его соратников.