- И что же подвигло советника Морсатра помогать светлым?
- Советник Морсатра ни перед кем не обязан отчитываться в своих поступках, - спокойно ответил Виттельсбах, но в голосе его прозвучал металл.
- Господа, довольно, - осуждающе произнёс иллюминас, - пикировку оставим на потом.
Внезапно смутившись, русский крепко сжал ладонь колдуна.
- Простите меня, Конрад. Я недоверчив, но сердце подсказывает, что вы - достойный человек. Кроме того, Игоря не обмануть.
Он махнул в сторону молодого волшебника.
Мягкая улыбка появилась на губах мага. Ему понравился этот немолодой великан, и он не стал продолжать ссору.
- И я прошу простить мою попытку ответить ударом на удар. Хочется верить, что это не отразится на наших отношениях.
Фёдоров удивлённо смотрел на Конрада, чьё суровое лицо словно засияло изнутри.
- Он не тёмный, - отвернувшись, пробормотал Владимир.
Лёвенштайн, посмотрев на русского, согласно наклонил голову.
Мужчины немедля начали организовывать спасательную операцию. Послав зов, они вызвали и ввели в курс дела ещё нескольких человек. Виттельсбах, хмурясь, смотрел на новоприбывших. Его тревожило и раздражало поведение двоих: Уве Шефера - человека непонятного возраста с безликой внешностью, не желавшего понять, почему большая группа филиев должна защищать ничего не значащую семью, и Вольфганга Хоппа, доказывающего соратникам, что никому из сервиноктисов верить нельзя. Маг начал опасаться саботажа. Он не знал Шнайдеров, но не хотел, чтобы те погибли.
- Послушайте, вы, - резко поднявшись, сказал он, - господа светлые. Неужели вам настолько безразлична судьба несчастных, что я - слуга ночи должен настаивать на их спасении? Каждому нормальному человеку должно быть ясно, что своих надо защищать, какими бы малозначительными для общества они ни казались.
- Поганый сервиноктис будет мне указывать, что говорить и делать?! - взорвался Хопп. - Когда тёмные ублюдки убивали моих родителей, к ним на помощь не поспешил никто. По вашей вине я остался сиротой...
- По моей лично? По вине находящихся здесь филиев? Какое отношение к этому имеем мы? А Шнайдеры, при чём тут они? Или ты считаешь, что родители других детей непременно должны разделить судьбу твоих? В поддержку?
Хопп поднялся и, угрожающе сжав кулаки, направился к Виттельсбаху. На лице того не дрогнул ни один мускул, он просто стоял и ждал. Вокруг мгновенно замолчали. Когда филий собрался поразить противника, маг едва заметным движением кисти и тихо произнесённым заклинанием пригвоздил нападавшего к месту. Иллюминас положил Конраду руку на плечо, удерживая, и, махнув другой, освободил незадачливого волшебника.
- Вольфганг, как смеешь ты нападать на человека, пришедшего помочь?
- Он сервиноктис! - рявкнул Хопп.
- Пусть. Но он прав. Ты - светлый ведёшь себя, как поклонник мрака. Я отстраняю тебя от операции. Не хочу, чтобы, руководствуясь своей неразборчивой ненавистью, ты ударил нашего друга в спину.
- Так он уже и друг?!
Лицо филия исказилось от ярости, и, грязно выругавшись, он исчез.
- Фанатик, - спокойно произнёс Фёдоров. - А от них больше вреда, чем пользы. Жаль, что он так быстро ушёл, и я не успел дать ему совет - избегать единоборства с более сильным противником.
Жестом пригласив присутствующих занять места, Владимир опустился в кресло.
- Карл будет не один, - сообщил Конрад, - на такие задания идут, по крайней мере, трое. А вас шестеро...
- Пятеро, - произнёс русский, - Игорю туда нельзя. Он - легентем церебрум и не вынесет мыслей боя.
Легентем церебрум (лат. legentem cerebrum - читающий мозг) - маг, умеющий считывать мысли.
Виттельсбах ахнул:
- Это же редчайший дар, - пробормотал он ошеломлённо, - последний из полноценных легентемов...
- Да-да...
Фёдоров кивнул.
- Последний был рождён пять веков тому назад.
Смутившийся от всеобщего внимания Чижов залился краской и убежал в угол.
- Вот почему Игорь поверил мне, - задумчиво произнёс чародей, - он прочёл мои мысли.
- Не совсем так, - признался тот. - Если нет зрительного контакта, я вижу нечётко, но улавливаю общий фон.
- Итак, нас пятеро, - вернул собеседников к проблеме Лёвенштайн, - более чем один на один. Ты, Конрад, как я понимаю, умываешь руки?
Маг покачал головой.
- Я не могу принять участие в операции, и причина та же, по которой я отказался от вашего предложения стать агентом филиев в стане врага. У меня есть определённые понятия о чести, и я не преступлю границ.
Фёдоров хотел что-то сказать, но иллюминас остановил его взглядом.
- Если бы ты знал, сынок, как ошибаешься, - грустно произнёс он. - Когда-нибудь ты поймёшь, что я был прав.