Заплатив все пошлины, маленький караван двинулся дальше, вниз по Волге к морю.
Вблизи Астрахани путников поджидала беда. Когда купеческие суда вошли в Бузань (рукав Волги, вытекающий в пятидесяти километрах выше Астрахани и у Красного Яра соединяющийся с рекой Ахтубою), им повстречались трое астраханских татар. Они и сообщили путникам, что хан Касим хочет ограбить торговых гостей и сторожит на дороге вместе с тремя тысячами татар.
Купцы — люди отважные, да и у посла своя охрана, но татар слишком много! Поразмыслив над ситуацией, Хасан-бек решил нанять предупредивших его татар, чтобы они как-нибудь тайком провели суда около Астрахани. В качестве платы за услугу татары получили по кафтану и по куску полотна.
Ночью стали пробираться мимо засады. Луна освещала камышовые плавни, пронзительно кричали потревоженные птицы. Хасан-бек нервничал, Афанасий, знающий языки, перешел со своего судна на посольское и, как мог, успокаивал посла и его спутников. Сначала казалось, что все обойдется. Но вот с узкой боковой протоки послышался гортанный крик!
— Качьма! (Стой!)
Предатели-проводники привели купеческие суда прямо к засаде!
Русские не остановились и попытались уйти от татар. Но судно, на котором были все товары Афанасия, запуталось в рыболовных снастях, расставленных рыбаками в протоке.
Тем временем татары на узких стругах подошли вплотную. Завязалась перестрелка. В темноте убили одного купца-москвича и двух татар. Русские с маленького судна перебрались на корабль посла и, пока татары грабили запутавшийся в сетях корабль, судну посла удалось вырваться из протоки в море. Второе из русских судов село на мель. Татары догнали его, забрали четверых купцов в плен, а остальных отпустили, ограбив дочиста.
Так вышли в море два судна. На одном находился посол, шесть восточных купцов и десять русских, среди которых был и Афанасий. На втором — шесть московских и шесть тверских купцов.
На этом беды купцов не кончились. В море налетела на них буря и начала трепать утлые суденышки. Капитан посольского судна оказался более опытным и сумел удержать корабль, вывести его подальше от берегов, а судно с русскими купцами выкинуло на берег у Тархи (крепость на дагестанском побережье Каспийского моря).
Набежали к месту крушения горцы-кайтаки, смуглые, белозубые, в меховых шапках. Поглядели, а грабить на судне уже нечего. Вай-вай! Что ж делать? Захватили и увели в плен самих купцов. Может, хоть так какая выгода случится?
Судно же посла тем временем благополучно бросило якорь в Дербенте — одном из городов Ширванского царства.
В Дербенте Никитин и его товарищи застали посла Василия Папина, который избегнув напастей, прибыл в Дербент, где и встретился с Хасан-бе-ком. Таким образом, их дело благополучно завершилось, и даже кречеты в деревянных ящиках, обитых изнутри сукном, почти все были живы и исправно поедали кроликов и кур, которых посольство живьем везло с собой.
К Василию Папину и отправились Никитин и его товарищи с просьбой, чтобы он похлопотал о пленных купцах, О том же били челом и Хасан-беку. Оба прислушались к мольбам купцов и просили ширваншаха принять меры к освобождению русских. Фаррух-Ясар благоволил и Папину, и Хасан-беку, который удачно провел переговоры с московским князем и благополучно довез бесценный дар для царской охоты. Не медля, он велел послать письмо к кайтакскому князю, который к тому же приходился ему родственником.
И. Айвазовский. Восточная сцена
«…Судно русское разбило под Тархи, — писал ширваншах, — и кайтакы людей поймали, а товары их розграбили… и ты мене деля люди ко мне прислал и товар их собрал, занеже те люди посланы на мое имя».
Родственник ширваншаха уважил просьбу. Товары, естественно, к тому времени уже исчезли без следа, а пленных людей кайтакский князь честно возвратил в Дербент.
Собрались русские купцы все вместе и стали думать: что же им теперь делать? Русь далеко, товары разграблены. Решили идти в койтул (становище) к ширваншаху и просить его о милости. Ширваншах принял торговых гостей ласково, напоил шербетом, накормил пряным мясом и сладостями, пригласил танцовщиц. Горю купеческому посочувствовал, но в помощи отказал.
«И мы, заплакав, да разошлися кои куды», — вспомнив тогдашнее отчаяние, записал Афанасий в тетради.
Разумеется, Афанасий тогда не плакал. Но положение ограбленных русских купцов в Дербенте и впрямь было незавидным. Те, у кого основное имущество осталось дома, кто не влезал, как Афанасий, в долги, чтобы отправиться в Шир-ван, отправились домой на Русь вместе с удачливым посольством Василия Папина. Но тому, кто поехал торговать на деньги, взятые в долг, возвращаться назад нельзя. Дома у такого неудачника не только продадут все имущество за долги, но и самого посадят в тюрьму — долговую яму. Поэтому купцы победнее остались в Шемахе, столице Ширвана, а некоторые отправились в Баку, надеясь там подзаработать, чтобы не возвращаться домой вовсе уж с пустыми руками.