А потом пришел Синий Ворон. Он привел низкого зеленого человечка с выпуклыми умными глазами. И человечек, сняв большие круглые очки, протер стекла рукавом, покачал головой и вынул из кармана что-то. Иря разглядела темный, блестящий как осколок угля камень. Радуга играла на его гранях. Каринка уже едва дышала. Губы ее посинели, а лицо стало белым-белым, почти как мел. Иря трясла ее, кричала в самые уши, но не могла заставить проснуться. А на шее ее все тише билась жилочка.
-Положи ей под язык, девочка.-сказал Синий Ворон.
Иря осторожно взяла из ладони зеленого черный камень- самый красивый из всех когда-либо виденных ею минералов. Рука у пучеглазого была мокрая, пупырчатая, но совсем не гадкая, как казалось.
-Это Жабий Камень, противоядие.-сказал зеленый. Затем снова снял очки и протер.
-Господин Жаба говорит, что это поможет.-сказал Синий Ворон. У Ири не было времени думать.
Его величество наблюдал за человеческими детенышами через стеклянный шар. Магак сидел теперь у его ног, пытаясь достать до шара и самому посмотреть, что же там и всякий раз, забыв об осторожности он дотягивался до подставки и глядел в хрустальную сферу. Увидеть там ничего он не успевал- легкий щелбан Афелия возвращал его вниз. А по гримасе короля трудно было что-либо понять. Вдруг Афелий покраснел как вареный рак и отодвинул шар.
-Кккамень!-прошипел Афелий.- В тюрьму их! Немедленно! Стража!
-Но почему, ваше величество?- робко спросил Магак.
-Потому!- бросил Афелий.-Хотелка захотела.
Лицо у него было страшное, перекошенное, и тролль вновь вернулся под королевский плащ. Афелий неотрывно смотрел в хрустальный шар. Человеческие дети уже набрали сосуд и направлялись обратно. Внезапно, увидев что-то, Афелий улыбнулся. Когтистая рука его погладила шар. Оба доброжелателя- этот покрытый тиной Жаба, экспериментатор и изобретатель-самоучка, и его закадычный друг, нерадивый сторож чужого добра Синий Ворон- прекрасно поместятся в его многоместной со всеми удобствами темнице. Они составят компанию и Шиповнику, и этим поганкам, как их там.
-Мерзкая вода.- проговорила Иря. Подруга словно начала просыпаться- появился румянец и дыхание, вначале такое слабое-слабое, стало частым. Иря сжала бледную руку.
Лихорадочный румянец на щеках Каринки стал алее. Никогда прежде девочка так не боялась за свою подругу. Но Каринка вдруг встала, неестественно смеясь, заткнула пробку, завинтила крышку и убрала флакончик в карман. Жабий камень она обтерла рукавом и отдала господину Жабе. Жаба печально вздохнул и опять снял очки.
-У тебя что-то болит?
-Горло. Совсем чуть-чуть. И сердце.
-Ты едва не умерла, Каречка.
-Глупости. Это был самый прекрасный день, какой только может быть.
Каринка храбрилась, не собираясь рассказывать, сколько страха пережила, находясь между жизнью и смертью, и потом, падая в темный-темный колодец, мучимая жаждой, пока что-то мокрое не разбудило ее, выдернув на полдороги из темного мира в этот. Каринка не была до конца уверена- действительно ли отравлена была она ядом блестящих змеек, или чары самого колодца так подействовали на нее. “Надо не подавать виду. Если я расскажу, как испугалась или расплачусь, то испытание будет провалено к чертям.”-думала она, откашливаясь.
Как они дошли до замка, Каринка и не заметила. Ей показалось что дорожка из светлых камней стала в пять раз короче. Она не знала наверняка, но, как это часто бывало с ней, интуиция подсказывала, что за ними наблюдают. Испытание не закончится здесь. Было бы слишком просто. Это может быть с кем угодно, но не с тем, кто отправил их за водой. Тревога не отпускала ее. Но Иря никак не должна чувствовать, что она сама боится. В этом ведь принцип дружбы- подбодрять другого, как бы плохо ни было тебе.