«— Итак, со слониками мы закончили! — учительница стерла с доски изображение животного и список фактов о нем, — А может кто-нибудь из вас знает что-то интересное про барсуков?
— Если втирать барсучий жир в хер три раза в неделю, то работать будет, как часы! — вскинула руку я.
— Спасибо, Лена, очень познавательно…»
Да, думаю мои проблемы с сексом начались где-то там…
— Так значит не Елена? — весело уточнил Максим.
— Нет, — мотнула головой я, скидывая осеннее пальто, — Не Елена.
— Арлена? — я кивнула, вытряхивая из сумки блокнот для набросков и пенал, — А можно расшифровку?
Ему нужно было узнать мое полное имя, чтобы выписать пропуск, и он его узнал еще вчера вечером. Но по телефону он глумиться не стал, и я уже было решила, что это потому, что у серьезных богатых людей приоритеты отличаются от тех, что демонстрировал мне обычно мой круг общения. Но я ошиблась! Не так уж богачи отличаются от нас, простых смертных…
Стоило мне переступить порог его кабинета, где я буду делать первые наброски, Максим тут же начал интересоваться.
— Это же не иностранное, я правильно понимаю? — глаза блестели весельем.
Я вздохнула и обреченно покачала головой.
— Нет. Не иностранное. Это от Армия Ленина!
Максим стоял, упершись задницей в свой рабочий стол прямо напротив меня. Простая белая рубашка натянулась красиво на плечах, когда он скрестил руки на груди и кивнул.
— Больжедоровна?
— Большевистская железная дорога, — предвосхитила я вопрос.
— Арлена Больжедоровна… — медленно произнес он, — Извращались как могли?
— Бабушка считает, что это смешно.
— И как? Смешно? — уточнил Максим.
— Ну ей-то да, ее же зовут Анна! — раздраженно зашипела я, раскрывая блокнот на чистых страницах и предупредила, — Либо садитесь, как вам удобно, либо я начну рисовать прямо так!
Максим спокойно кивнул и даже не шевельнулся.
— Рисуйте. Так бабушка была ярой коммунисткой?
— Если бы! Беспартийная всю жизнь. И вообще — потомственная ведьма! Она хотела назвать меня Даздрапермой, но папина бабуля ей не позволила. Стояла горой за хоть сколько-нибудь благозвучное имя.
— А родители?
— Папа к тому времени уже сбежал, а мама должна была бабушке Ане кругленькую сумму и за отпущение долгов отдала право выбрать имя. Она же не знала, что Жора — это не от Георгия!
Мужчина тихо рассмеялся, и я почему-то тоже улыбнулась. От этих подтруниваний было не обидно. Возможно потому, что в самом его тоне чувствовалось, что обидеть он меня вовсе не хочет. А еще от того, как просто он со мной общался, с меня сразу будто стекло все напряжение.
Стоило мне подъехать по адресу и закинуть голову к небу в попытке разглядеть крышу застекленного и блестящего на солнце монстра, аренда в котором была, поди, дороже, чем обе мои почки, я тут же и напряглась.
Однажды я приезжала на мастер-класс в Москоу-сити. Так заказчица при встрече минут пятнадцать мне объясняла, что они там люди серьезные и кого попало не приглашают, и одеться я могла поприличнее, например, в красивую рубашечку. И причесаться тоже. Да и накраситься бы не помешало. Я бы хотела ей объяснить, что красивых рубашечек у меня ровно две в гардеробе — на Новый Год и на свидание с возможным работодателем. И если я поеду в них на живописный мастер-класс, то красивые рубашечки довольно быстро превратятся в обычную мою рабочую одежду, только с рюшечками. Но так как деньги терять не хотелось, я улыбалась и кивала. И даже послушно согласилась причесаться, когда на вопрос, расчесывалась ли я вообще утром, ответила твердое: нет. Нет худа без добра! Хотя бы смогла полюбоваться ее лицом, когда она поняла, почему я не расчесывалась. На ее глазах пусть не прилизанные, но симпатичные кудряшки превратились в пух, очерчивающий мою голову подобием нимба.
В этот момент, думаю, она поняла, что до этого я выглядела еще неплохо! Пусть не как хорошая обслуга в рубашечке и фартучке, но зато как творческий человек — в тему к мастер-классу, так сказать.
На самом деле, случай был все-таки единичный, но самооценка у меня и без того сейчас плавала где-то на дне и было страшновато натолкнуться на того, кто сможет мастерски мне ее еще немного опустить, рассказывая, где и что со мной не так.
Вот лет в пятнадцать я искренне считала, что любому нормальному человеку на чужое мнение должно быть плевать, но это я еще не сталкивалась тогда толком с чужим мнением. А вот когда столкнулась, поняла, что либо я глубоко ненормальный человек, либо я глубоко наивным подростком была!