Мне тогда было двадцать два года. К тому моменту я уже четыре года не целовалась и семь лет не ходила на свидания. Не то что бы мне это сильно мешало по жизни — я вполне могла бы оставить все, как есть, и не заморачиваться… Но все вокруг ходили на свидания и целовались. Занимались сексом и любили друг друга. Моя лучшая подруга уже забеременела своим первым сыном, двоюродный брат развелся в третий раз… А бабуля с тоской пообещала, что когда я найду себе хотя бы любовника, откроет шампанское и позовет всех соседских старух праздновать Великий День Прорыва Леночки.
И в какой-то момент я почувствовала, что со мной и правда что-то не так, раз эта часть жизни проходит мимо. Да и целоваться хотелось, вообще-то! Асексуальной я не была. Просто… просто слишком ленивой, чтобы что-то делать в этом направлении. Когда на кону повышенная стипендия — не до отношений!
И я для себя загадала, что если любовник не найдется как-нибудь сам, то в свой двадцать второй день рождения организую себе все сама.
Оказалось, это не так уж и сложно!
Я отвела в сторонку одного своего однокурсника, Васю, и просто предложила ему переспать на выходных, если он свободен. Он был свободен. Просто кивнул и спросил: у тебя или у меня?
«Леночка, стонешь как-то без огонька! Ну кто так делает? Сейчас я тебе покажу, как правильно…»
«Васенька, ты человек или отбойный молоток? Ну она же не бетон! Будь понежнее»
— У тебя! — торопливо выпалила я, представляя, как бабуля стояла бы со свечкой и раздавала советы, вздумай мы заявиться ко мне.
Секс был не таким страшным, как я успела навоображать. Я на всякий случай купила банку смазки, и было почти не больно. Но вот почему все так тащаться по этой теме я тоже не поняла. От мысли, что во мне находиться чужая часть тела; что все внутри там мокро от смазки, пахнущей химически клубникой даже на расстоянии; от прикосновений к чужой вспотевшей спине… Было не то что бы неприятно.
Но смотреть вечером сериальчики, завернувшись в плед, мне нравилось больше. Там моей обнаженной кожи касалась только бабуля, когда целовала меня в щеку, проходя на кухню, или Себа мягко терся о ноги шелковистой шерсткой. И ничей пот не оставался на моем теле, и нигде ничто не хлюпало, не болело, и не тянуло разочарованием и неловкостью после просмотренной серии.
Ну, на ближайшие лет пять секса мне хватит, — подумала тогда я. Вслух.
— А ты в следующий раз не будь бревном, может и понравится! — хмыкнул Вася, — И побриться не забудь.
Вася получил по мордасам.
Сначала от меня, а потом еще от бабули. Как она узнала — до сих пор гадаю, но если после моего возмущения с применением насилия он меня выгнал полуголую из своей квартиры, то после бабулиных лещей пришел с цветами извиняться.
С тех пор я решила, что если не клеится, то клеить, наверное, и не надо.
И теперь я смотрела на бритву, единственные в моей коллекции шелковые стринги телесного цвета и думала: надо или не надо?
Ну, по всему выходило, что скромные девушки при первой встрече под юбку себе лезть не дают, поэтому и тратить время смысла нет. Но бабуля всегда говорила, что красивое нижнее белье нужно, не чтобы им соблазнить мужчину, а чтобы чувствовать себя способной соблазнить мужчину. Что это для внутренней гармонии, так сказать.
Я кивнула стрингам и бритве и сделала шаг в сторону, оказываясь глазами напротив двух кучек тряпья с предполагаемыми нарядами на выход. Одеться надо скромно, чтоб все знали издалека, что я — девочка хорошая, мечтающая о том самом очаге, но и соблазнительно, что б грязные мыслишки в голове этого Максима пронеслись.
Я стояла и жамкала мокрые пряди, чтобы хотя бы сегодня они выглядели игривыми завитушками, а не распушившейся мочалкой с торчащими от старости кривыми нитками. Смотрела на бабушкино темное платье для театра времен ее юных лет, очень красиво облегающее фигуру — ниже колена, с закрытым рукавом, но зато и с вырезом, где надо!
— Надену его — это скромно, — кивнула я.
Телефон пиликнул, привлекая внимание. Я разблокировала экран и заскрипела зубами. Уже по уведомлению я видела, что мне снова отказали. Глаза заслезились, и хорошо, что я решила их не красить!
— Ну после очередного отказа точно должно случиться что-то хорошее, да? — пробормотала я себе под нос.
Вчера я выслала еще ворох предложений с портфолио, где-то в глубине души надеясь, что хоть кто-то остановит меня от дурацкой задумки. Я стояла и таращилась в экран, уже погасший. И вдруг он загорелся вновь. Сердце забилось быстрее. Наверное, это что-то хорошее!