— Народу нравятся бизнесмены, — объясняю я. — Они теперь знаменитости.
— А куда делись старые знаменитости?
— Никуда. Они занялись бизнесом.
— А знаешь, что я думаю? Напье заигрался. Он ввязался в схватку за казино, хотя денег у него нет. Вполне возможно, ему нужно увеличить свое состояние, причем побыстрее, — предполагает Элиху. И, искоса бросив на меня взгляд, добавляет: — Но ты же и так до этого додумался.
Вместо ответа я пожимаю плечами.
— Всегда на шаг впереди, — говорит он.
Он выплевывает косточку в ладонь и выбрасывает ее. А затем решается:
— Так и быть. Я найду тебе людей.
— Спасибо, Элиху, — благодарю я его. — И у меня будет еще одна просьба.
Он ничего не говорит, просто глядит на меня.
— В определенный момент мне понадобятся деньги в долг.
— Сколько?
— Всего на пять дней. И с комиссионными я тебя не обижу. У меня уже будут деньги, но потребуется время на то, чтобы сделать их ликвидными.
— Сколько?
— Пятнадцать миллионов. Мне понадобятся бриллианты на пятнадцать миллионов.
— Господи Иисусе, Кип, ты ж меня без ножа режешь.
— По твоей обычной ставке, пять процентов в день.
— На кой черт тебе столько бриллиантов?
— Надо будет расплатиться с одним человеком. С тем, кого я обчищу.
Элиху мотает головой, хорошенько все обдумывая.
— Ты хоть понимаешь, что тебя поймают?
Я не утруждаю себя ответом. Да он и не ждет его.
На жаргоне аферистов «сирена» — это способ сбить жертву со следа. Как вы понимаете, речь идет о полицейской сирене.
Сирена афериста — это когда ваш сообщник, переодевшись в полицейского, появляется в самый разгар аферы и принимается расспрашивать обо всем, а то и вовсе арестовывает вас.
Как правило, время сирены — когда дело сделано и надо припугнуть жертву, чтобы она не пошла в настоящую полицию.
Намного лучше быть арестованным своим сообщником, переодетым в полицейского, чем настоящим полицейским. Уж поверьте мне. Меня арестовывали и те, и другие. С первыми всегда проще договориться.
Вернувшись в Пало-Альто, я заезжаю в Банк Северной Калифорнии, где открываю счет своей только что зарегистрированной в оффшорной зоне компании «Пифия Корпорейшн». Денег на счете нет, если не считать ста долларов, переведенных с моего личного счета.
Я возвращаюсь домой и набираю телефонный номер, который мне дал Профессор.
— Да, алло, — слышу я знакомый русский акцент.
— Дима, это я, Кип Ларго, — объясняю я.
— Да, — отвечает он.
— Припоминаешь меня? Тебе еще, возможно, надо будет утопить меня в кислоте.
— Да.
— У меня все готово к переводу. Ты же понимаешь, о чем речь?
— Да.
— У тебя есть чем записать?
— Да.
Я диктую ему номер счета и объясняю, как переводить деньги.
— Завтра на этом счете будет шесть миллионов, — обещает Дима. — У тебя есть два месяца.
— А потом меня ждет кислотная ванна?
— Да.
— Ну, ладно, будь здоров.
— Да, — отвечает он.
Я вешаю трубку. Началось.
* * *Через три минуты раздается телефонный звонок. Наверное, Дима все же недопонял, как именно переводить деньги. К своему удивлению, я слышу в трубке голос Тоби.
— Папа?
— Тоби! — радостно восклицаю я, ведь последний раз я видел сына еще в больнице. — Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше, — медленно выговаривает он. — Мне тут прописали одно лекарство. Отличная штука.
Я вспоминаю, как он обвинял меня в том, что я постоянно воспринимаю все в штыки.
— Замечательно, — ободряю его я, заодно настраивая себя на позитивный лад. «Ты подсел на перкодин, сынок? Это ж прекрасно!»
— Мама сказала, ты хотел мне предложить пожить у тебя?
— Я был бы только рад, если бы ты согласился.
— Ты сможешь заехать за мной сюда?
— Конечно, — отвечаю я и задумываюсь: — У тебя все в порядке?
— В каком смысле?
— Просто я не ожидал тебя услышать. Нет, ты пойми, я буду очень рад, если ты поживешь со мной. Но… как-то это на тебя не похоже. Ты с мамой поссорился?
— Да, — признается он и замолкает.
Я представляю, как Тоби сейчас покусывает нижнюю губу — он всегда так делает, когда его что-то беспокоит.
— Пожалуй, — решается сын, — будет лучше, если я перееду. К тебе.