Так и в моей афере. Отчаяние и жадность заставляют выбирать странных компаньонов.
Подъехав к его особняку, я останавливаюсь у будки охранника. Там тот же человек, что и в прошлый раз. Именно он вел меня в подвал, после чего началась моя непростая история общения со стоматологом.
— Я приехал к господину Напье, — говорю я.
Охранник кивает.
— Езжайте по этой дороге к дому, там припаркуйтесь.
Он подходит к воротам и открывает их.
Луна почти полная, даже дорогу видно. Я медленно еду по гравию. Каждые десять метров по бокам встречаются фонарики. На вершине холма я вижу белый дом в испанском стиле с черепичной крышей. Снизу его освещают прожекторы. Я останавливаю машину в пятнадцати метрах от галереи. Меня встречает охранник в костюме. Лицо у него знакомое. Именно он выбил мне передние зубы.
— А новые зубы неплохо выглядят, — разглядывает он меня в свете луны.
— При нормальном освещении заметно, что они немного разного цвета, — объясняю я. Потом все же добавляю: — Стоматолог попался из Таиланда.
Охранник кивает и мерзко улыбается, словно я отпустил какую-то грязную шутку.
— Неважно, — сдаюсь я.
Он ведет меня по мощеной дорожке мимо плетеной мебели и горшков с бугенвиллией. Мы заходим в гостиную. Там я вижу Напье, склонившегося над бильярдным столом. На нем водолазка и брюки. Я впервые вижу его без костюма.
Охранник выходит из комнаты, не сказав ни слова. Напье не глядит на меня. Он отводит кий назад и бьет по шару. Биток, не вращаясь, попадает по «четверке», и та летит в угловую лузу. В одном этом движении кисти весь Эд Напье. Бьет он сильно, жестко, прямо. Никаких аккуратных ударов накатом. Никаких легких касаний.
Он примеривается к следующему удару: «пятерка» в центральную лузу. Не поднимая на меня глаз, Напье говорит:
— Неплохо сработано.
— Да, — соглашаюсь я.
Напье бьет по шару. «Пятерка» со свистом влетает в центральную лузу.
Наконец Напье отрывается от бильярда. Он прислоняет кий к столу.
— Какой-то ты невеселый для человека, только что ставшего обладателем двадцати миллионов долларов.
Я пожимаю плечами. Я хочу объяснить, что победа досталась мне дорогой ценой. Мои самые неприятные опасения подтвердились. Но зачем ему рассказывать? Напье — не тот человек, которого можно удивить предательством. С предателями он справляется. Одним движением. Сильным, жестким, прямым.
— Как твои зубы? — интересуется он.
— Ну, так.
Он вглядывается в мои зубы. Я улыбаюсь, как шестиклассник, которого фотографируют.
— Ты похож на мою бабушку, покойницу. Цвет разный.
— Это я исправлю.
— Ты прости, — извиняется Напье. — Джеки немного… увлекся.
— Прямо как в рестлинге.
— Что, прости?
— Нет, ничего, — отвечаю я.
Я вспоминаю, как мы с Тоби сидели на диване и смотрели поединок Душегуба Черного Шара и Фрэнки Кулака. Забавно было.
— Давай выпьем, — предлагает Напье. Он подходит к украшенному мозаикой бару и наливает два стакана виски. Один он протягивает мне: — Это виски. За победу, — поднимает он стакан.
— За победу, — повторяю я и выпиваю.
— Ах, хороший виски, — ставит он свой стакан. — Останешься на ужин?
— Конечно.
Он ведет меня в столовую. Стол накрыт на двоих. Мы подходим к стульям.
— Похоже, «Трокадеро» достанется мне.
— Да я и не сомневался. Вряд ли Сустевич сможет теперь тягаться с тобой. Ему сейчас и без того забот хватает. Его партнеры разозлились, они хотят знать, что случилось. Как он сорвал сделку. Куда дел их деньги.
— С этими русскими всегда непросто. Поверь мне. Уж я-то знаю.
Мы присаживаемся. Я замечаю, что третье место за столом пустует, там даже нет тарелок.
— Надо полагать, твоя жена к нам не присоединится?
Напье угрюмо мотает головой.
— Боюсь, что нет. С ней приключилась небольшая неприятность.
— Понятно.
— Насчет нее ты тоже оказался прав, — говорит Напье.
— В таких случаях я бы предпочел ошибаться.
Эд пожимает плечами.
— Я всегда ее подозревал. Но что поделать? Она была очень хороша. В постели была просто великолепна. — Он замолкает. — Да ты и сам знаешь.
Я вспоминаю ту ночь в «Облаках», черные полукруги на потолке казино. Вспоминаю номер Лорен Напье на тридцать третьем этаже, татами, ее ноги, обвивающие мою талию, ее накрашенные ногти на ногах.
— Да, ты уж прости, — говорю я. — Пожалуй, я немного… увлекся.
Напье улыбается.
* * *Жена Напье и стала первой зацепкой. Странно, что она случайно встретила меня в баре однажды вечером, вы не находите? Что предложила сто тысяч, чтобы я обчистил ее мужа. Что у нее наготове была история про то, как муж ее бьет и как она боится за свою жизнь.