Им было что обсудить. Визит в погреб получился интересным. Виаль, хотя и питал излишнюю слабость к внешним эффектам, по мнению консервативной Софи, все-таки прекрасно организовал дело, и его погреб мог по праву считаться образцовым. И он изо всех сил старался им помочь. Пожалуй, даже чересчур, решили оба. Подобно слишком заботливому официанту, он ни на секунду не оставлял их в покое, заглядывал через плечо, то и дело приходил в экстаз по поводу какого-нибудь винтажа или виноградника и, в общем, порядком мешал. Для того чтобы среди многих тысяч бутылок отыскать пятьсот, даже при наличии карты потребуется несколько часов и возможность сосредоточиться. Стало быть, смотрителя придется каким-то образом нейтрализовать.
Сэм разлил вино по бокалам. Оно заметно отличалось от бледно-розовых rosés, модных в этом сезоне в Лос-Анджелесе, и своим густым розовым оттенком отлично гармонировало с копченым окороком на бутерброде. Он поднял бокал к солнцу, полюбовался, сделал глоток и подержал вино во рту. Истинный вкус лета. После целого утра, проведенного среди винной аристократии, было даже приятно попробовать что-то простое, скромное, но, несомненно, качественное — без длинной родословной и безбожно вздутой цены. Неудивительно, что это излюбленный напиток Прованса.
— Знаете, что я думаю? — заговорил Сэм. — Когда мы вернемся в погреб, нам, наверное, лучше будет разделиться. Один займется белыми винами, а второй — красными. Виаль ведь не сможет присутствовать и тут и там.
Софи подумала немного и кивнула:
— Хорошо. А можно я возьму на себя белые?
— Конечно. А почему?
— То, что мы ищем, будет в основном на красной стороне. И хорошо бы Виаль не дышал вам в затылок, пока вы будете сверяться со списком или делать снимки. А потом, я ведь из Бордо и хорошо знакома с красными винами, а о белых бургундских и о шампанском знаю гораздо меньше. Поэтому будет естественно, если я попрошу Виаля просветить меня. Поговорить он любит, в этом мы уже убедились сегодня утром. Его надо только вот столечко поощрить, — Софи на миллиметр развела большой и указательный пальцы, — и он весь день будет трещать без остановки. — Она озорно улыбнулась Сэму поверх черных очков.
— Признайтесь, Софи, вам все это очень нравится?
— В каком-то смысле, да. Это гораздо интереснее, чем возня со страховками. Похоже на игру. Вот только, — Софи пожала плечами, — знаете, мне, кажется, не очень хочется, чтобы мы победили. Понимаете, о чем я?
Сэм понимал. Несколько раз в прошлом у него уже случались дела, в которых его симпатии были не на стороне закона.
— Да, я знаю, о чем вы. Ребуль и Виаль — симпатичные ребята, — усмехнулся он. — Но жулики нередко бывают симпатичными. Взять хотя бы меня. Я ведь тоже когда-то был одним из них.
Софи приняла это признание совершенно спокойно, как будто Сэм покаялся ей в том, что когда-то профессионально играл в футбол. Он ведь, в конце концов, американец, а у них все возможно.
— А вы не скучаете о том времени.
— Иногда. — Откинувшись на спинку стула, он наблюдал за стариком, который не спеша переходил дорогу и грозил замершим машинам палкой. — Знаете, когда затеваешь какую-то аферу, чувствуешь, как кровь бежит у тебя по жилам. Причем в два раза быстрее обычного. Тут дело в адреналине. А потом, я очень любил планировать операцию, рассчитывать все до секунды, а затем точно выполнять. Хорошая чистая работа, никакого оружия, никаких пострадавших.
— Кроме бедной страховой компании.
— Это да. Но только покажите мне бедную страховую компанию, и я покажу вам живого Санта-Клауса. Хотя вашу мысль я понимаю. Пострадавший, конечно, всегда есть.
Сэм вспомнил Дэнни Рота, но, как ни старался, не смог вызвать в себе даже капли сочувствия к нему.
Софи позвонила Филиппу и рассказала ему о последних событиях, а вскоре остатки вина и огненный, густой, как смола, кофе были допиты, и пришло время возвращаться во дворец Фаро. Решающий момент приближался. К концу сегодняшнего дня станет известно, тратят ли они время зря или прямым путем приближаются к разгадке классического ограбления sans frontières[54] — преступления не только прекрасно спланированного, но и приятно старомодного, напоминающего о тех временах, когда воры рассчитывали на собственные мозги больше, чем на ухищрения электроники и уловки адвокатов. В ожидании такси Сэм еще раз проверил карманы: карта, фотоаппарат, запасная батарейка, блокнот и список украденных вин. На часах без пяти три. Пора.
— Ну как, понравились суши? — поинтересовался Виаль и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я устроил так, что весь остаток дня буду в вашем полном распоряжении. Je suis à vous.[55]
Софи поспешила воспользоваться предоставленной возможностью.
— Нам надо осмотреть так много всего, — жалобно сказала она, — и мы боимся, что это займет слишком много времени. Мы решили, что нам лучше будет разделить погреб на красную и белую половины. Я бы охотно занялась белой, но только при одном условии. — Она с надеждой взглянула на Виаля, и Сэм уже ждал, что для вящей убедительности она похлопает ресницами. — Видите ли, я ведь из Бордо, а значит, неплохо знакома с великими красными винами. Но вот шампанское и великие белые из Бургундии и Сотерна, — хотя я, разумеется, и знаю их по названиям, — это, если можно так выразиться, серьезный пробел в моем образовании. И я надеялась, что с вашей помощью… — Софи не сводила умоляющих глаз с Виаля, а тот инстинктивно распрямил плечи и пригладил усы.
— Моя дорогая мадам, что может быть для меня приятнее, чем возможность поделиться с коллегой своими жалкими крупицами знаний?! — Он целеустремленно двинулся к выходу из кабинета. — Предлагаю начать с шампанского, а закончить «д’Икем», как и полагается за хорошим обедом.
Сэм догадался, что подобную интродукцию смотритель уже не раз использовал во время своих экскурсий. Они уже почти вышли, когда Виаль внезапно остановился и повернулся к Сэму:
— Но я, кажется, забыл про своего второго гостя! Не будет ли вам скучно? Вы не заблудитесь? Уверены?
— У меня ведь имеется ваша превосходная карта. Компанию мне составят все эти дивные бутылки, а работать в одиночку я даже люблю. Не беспокойтесь за меня, я не пропаду.
Долго уговаривать Виаля ему не пришлось.
— Bon. А мы, дорогая мадам, если вы не возражаете, для начала окунемся в шампанское. Как вы наверняка слышали, его изобрел монах Дом Периньон. Впервые попробовав свое божественное творение, он, по преданию, воскликнул: «Я выпил звезды!» Кстати, он, как известно, дожил до семидесяти семи лет, что лишний раз свидетельствует об отличных лечебных свойствах шампанского. Гораздо меньше известно о весьма интересных отношениях Дома Периньона с одной из монахинь соседнего…
Голос Виаля едва доносился до Сэма, но не умолкал ни на секунду. Софи оказалась права: смотритель любил поговорить, особенно когда аудитория была хорошенькой.
В итоге задача, стоявшая перед Сэмом, оказалась совсем не такой сложной, как он опасался. Карта Виаля значительно облегчала ее решение. Сверяясь с ней, Сэм без труда нашел улицу Мервей, а на ней интересующие его «Лафит» 1953-го, «Латур» 1961-го и «Марго» 1983-го. Все винтажи были представлены большим количеством бутылок, а названия и годы четко обозначены мелом на черных графитовых табличках. Голос смотрителя слышался откуда-то издалека, и помех с его стороны можно было не опасаться. Сэм снял бутылку «Лафита» со стеллажа, бережно, этикеткой кверху положил ее на пол и, опустившись на корточки, сфотографировал так, чтобы в кадр попали название и год. То же самое он проделал с «Латуром» и «Марго». Пока все шло гладко.
Еще раз заглянув в карту, он нашел на ней улицу Сент-Эмильон, которая оказалась рядышком с улицей Помроль. Видимо, при устройстве погреба учитывалась истинная география виноградников. «Фижака» 1982-го здесь было много, как, впрочем, и всего остального. Вряд ли Ребуль успеет выпить все это богатство до того, как отправится на дегустацию в большой винный погреб на небесах. Возможно, у него имеется куча умирающих от жажды маленьких ребульчиков-наследников. Сэм от всей души надеялся, что это так. Жалко будет, если эту великолепную коллекцию по частям распродадут на аукционах.