А затем время ускоряется. Как гадюка, его рука вырывается и ловит мое запястье. Я выбрасываю ногу и бью по его колену. Он спотыкается, от неожиданности его рука отпускает мое запястье.
Я заношу нож по дуге, но он уворачивается.
— Вздорная сучка, — бормочет он, в его тоне звучит почти веселье.
Рыча, я продолжаю орудовать ножом, оттесняя его все глубже в комнату. Мне нужно поторопиться и вырубить его, пока кто-нибудь не вошел. Мои люди будут держать гостей подальше, насколько это возможно, но это не значит, что другие сотрудники не обратят внимания на разлад в системе.
Мужчина уклоняется от каждого удара, плавно и быстро. Кажется, что он танцует, и тот факт, что я не выгляжу так же грациозно, как он, злит меня еще больше. Он выглядит словно персонаж из фильма, его тело изгибается вокруг моего ножа, огни стробоскопа создают впечатление, что он скачет во времени и пространстве. Очевидно, что этот человек не в первый раз участвует в драке на ножах.
Конечно, это не так. Он гребаный похититель! Злой, извращенный демон, который крадет невинных и продает их на аукционе, просто чтобы набить карманы деньгами. Все ради денег и власти.
Меня тошнит от этого.
Он должен умереть. И он будет так мило смотреться сегодня вечером, подвешенный за внутренности. Его кровь окрасит мое тело в красный цвет. Я буду танцевать на его растерзанном теле, и позволю своим приспешникам поиграть со мной.
Разочарованная, я хватаю свой красивый нож и запускаю в него. Я не ожидаю, что он попадет точно в цель, но это отвлечет его, чтобы сбить с толку.
Он намного больше и сильнее, но это может быть ограничением. Я меньше и могу выскользнуть из ситуации легче, чем он.
Проблема в том, что он не поддается на мои уловки. Урод отклоняется в сторону, нож проносится мимо его головы и вонзается в стену. Нормальный человек оглянулся бы на нож, удивленный этим действием. Но не он. Он просто продолжает смотреть на меня из-под капюшона.
Во время нашей схватки капюшон откинулся настолько, что теперь я могу видеть все его лицо. Электрические несовпадающие глаза смотрят на меня, обрамленные длинными густыми ресницами. Один глаз такой темный, что кажется черным. А другой — льдисто-голубой, такой светлый, что кажется белым. Инь и янь.
Через левый глаз проходит тонкий белый шрам, придающий его лицу мужественный вид.
Это лицо завораживает. Оно опасно.
— Я старался не причинять тебе боль, — рычит он, низко вздымая грудь. От звука надвигающейся опасности в его тоне у меня в животе образуется яма. Я никогда не боюсь демонов, но этот заставляет мое сердце колотиться, а ладони покрываются испариной.
Именно поэтому он должен умереть.
— Жаль. Я пыталась сделать все с точностью до наоборот, — огрызаюсь я.
Его губы украшает небольшая улыбка. В другой жизни он вписался бы в компанию моих приспешников. Он красив и страшен одновременно, вдыхает ужас и выдыхает призрачную красоту. На него больно смотреть. Его лицо покрыто шрамами, его глаза тревожны. На уголках его рта застыл отпечаток тяжелой жизни. Его красота может быть присуща только лицу дьявола. Соблазнительное, но способное уничтожить вас в считанные секунды.
— Твоя душа соткана из серы и огня, — шепчу я, подходя ближе к нему. — Иди ко мне, маленький демон. Я покажу тебе, как на самом деле выглядит дьявол.
Его улыбка расширяется, и он встречает меня на полпути, с легкостью блокируя каждый из моих ударов, но и не умудряясь нанести ни одного собственного. Мы почти равны.
Я боролась всю свою жизнь. Боролась с папой и его наказаниями. Боролась, чтобы выбраться из опасного культа, чтобы сражаться с демонами, населяющими эту землю грязью. Мне не чуждо использовать свои руки для самозащиты не меньше, чем для убийства.
Мне удается ударить его кулаком по щеке. Он не вздрагивает от удара, а впитывает его, как полотенца, которые Тимоти использует для отмывания крови демонов.
Он смотрит на меня, его глаз дергается от гнева. Он делает паузу, и, несмотря на то, что мой мозг кричит моему телу продолжать борьбу, мои конечности тоже замирают. И, как и раньше, его рука вырывается, нанося удар, как гадюка, и врезается прямо в мой нос.
Моя голова откидывается назад, и по лицу разливается острая боль. Звезды усеивают мое зрение, а сила его удара отбрасывает меня назад. Мои тапочки теряют связь с поверхностью, и я падаю назад.
Кровь хлещет из носа, и я издаю разочарованный визг.
Гребаная наглость! Какая же наглость у этого ничтожного паразита!
Бросив на него взгляд, я обнажаю окровавленные зубы.
— Я тебя, блять, убью, — угрожаю я. Во рту полно слюны, вкус собственной крови мне нравится не больше, чем кровь монстров.