Они кивали, прежде всего – чтобы не раздражать его. Горди снова отпил глоток, перешел к левой стороне стены и указал на нее пальцем.
– А вот это – самая мерзкая часть, о которой вам ничего не известно. Рэкли владеет нью-йоркской фирмой под названием «Куинн и Вирдольяк» – вероятно, вы о ней слыхали. Я – нет. В коммерческой сфере ее называют просто «Куинн». Офисы – в шести городах, штат – около четырехсот юристов, в верхнюю сотню фирма не входит. Небольшой филиал есть и в округе Колумбия – тридцать юристов. – Горди указал на лист с размашисто написанным названием фирмы. – «Куинн» проводит главным образом финансовые операции, это их сточная канава. Она держит в руках множество дел о лишении права выкупа, о восстановлении в правах собственности, невыполнении денежных обязательств, банкротствах, выполняет коллекторские услуги – то есть все, что имеет отношение к просроченным долгам. Включая студенческие займы. «Куинн» хорошо платит, по крайней мере вначале. – Он ткнул пальцем в цветную рекламу – складывающуюся втрое брошюру, пришпиленную кнопками к стене в развернутом виде. – Я видел это четыре года назад, когда только подумывал поступать в Фогги-Боттом. Возможно, вы тоже. На ней вы видите улыбающееся лицо некоего Джареда Молсона, выпускника, который, как здесь сказано, был благополучно принят на работу в «Куинн» с начальной зарплатой сто двадцать пять тысяч долларов. Помню, я тогда подумал: ха, если Фогги-Боттом выпускает ребят, которые находят себе такую работу, тогда я тоже запишусь. И вот я нашел мистера Молсона, мы с ним выпили и побеседовали. Ему действительно предложили работу в «Куинн», но контракт не подписывали до сдачи им адвокатского экзамена. Он протрубил у них шесть лет и ушел – ушел, потому что его зарплата постоянно ползла вниз. Молсон сказал, что руководство каждый год изучало итоги работы и приходило к выводу, что расходы надо сокращать. За последний год он заработал чуть больше ста тысяч и послал фирму к черту. Он рассказал мне, что жил как бродяга, чтобы выплатить долг, а теперь продает недвижимость и еще подрабатывает таксистом. Эта фирма – настоящая соковыжималка, он этого не знал и попался под пресс пропагандистской машины Фогги-Боттом.
– И не он один, да? – вставил Тодд.
– О нет! Молсон был всего лишь одним из многих. У «Куинн» есть весьма лживый сайт, и я прочел биографии всех четырехсот их юристов. Тридцать процентов – выпускники школ Рэкли. Тридцать процентов! Таким образом, друзья мои, Рэкли нанимает этих ребят за отличные жалованья, а потом использует их улыбающиеся физиономии и истории их успеха в рекламных целях.
Горди сделал паузу, глотнул текилы и посмотрел на слушателей с самодовольной улыбкой, словно ожидал аплодисментов. Потом подошел ближе к стене и указал на черно-белую фотографию, приколотую поверх копирки и располагавшуюся прямо под портретом «Великого Сатаны», между двумя другими.
– Этот жулик – Алан Гринд, его контора базируется в Сиэтле, и он – компаньон-вкладчик «Варанды». Гринд владеет юридической фирмой, которая называется «Кинг и Росуэлл», – это еще один «субподрядчик», со штатом, насчитывающим двести юристов в пяти городах, изначально в основном на западе. – Он указал на лист, прикрепленный слева от «Куинн и Вирдольяк», на нем было крупно написано: «Кинг и Росуэлл». – Из двухсот юристов Гринда сорок пять окончили одну из восьми школ Рэкли.
Горди допил свою текилу, подошел к столу и снова наполнил чашку.
– Ты собираешься прикончить всю бутылку? – поинтересовался Марк.