– Они поблизости. Я вижу лишь один выход. Я спрячусь в багажнике вашей машины. Они подумают, что я укрылся у вас. Если вас спросят, вы подтвердите эту версию. Я дождусь времени моей встречи на автостоянке посольства.
На столе Уолтера Бенсона лежало несколько посланий, в том числе одно срочное. От полиции. Дипломат позвонил туда. Он часто встречался с ее шефом – брунейцем, большим любителем игры в гольф. Тот проявил исключительную вежливость. После обмена обычными любезностями он объявил Бенсону, что разыскивает австрийского гражданина, некоего Малко Линге, работающего на американские спецслужбы и совершившего ряд преступлений. Он предупреждал посла о возможных последствиях, из чувства дружбы, как он заявил. Уолтер Бенсон разговаривал с ним сухо и официальным тоном.
– Ваша светлость, – сказал он с должным почтением, – этот человек работает на важное федеральное ведомство. Он как будто обнаружил подозрительные факты, и я не понимаю позиции министерства иностранных дел. Поэтому я предоставил ему убежище в своей резиденции, пока обстоятельства дела не прояснятся... Я попросил аудиенции у Его Величества Хаджа Хассанала Болкияха и надеюсь, что он меня скоро примет...
Брунеец, видимо, был уже в курсе того, что Малко укрылся в резиденции дипломата, так как он не высказал ни единого замечания, ограничившись словами о том, что это серьезное дело и что хотелось бы, что от него не пострадали отношения между двумя странами.
Это была скрытая угроза.
Бенсон даже заскрипел зубами.
– Я уверен, что все кончится к обоюдному согласию, – заметил он.
Малко выехал с дипломатической автостоянки за рулем «бьюика». Уже стемнело, и Джалан Претти была почти пустынной. Нужно было быть совсем рядом с его машиной, чтобы заметить, что в ней был не дипломат. Он свернул направо, двинувшись к Кота Бату. Когда он пересек Субок Бридж, он повысил скорость вплоть до здания министерства иностранных дел, стоявшего у реки Бруней. Если за ним следили, то никто не удивился бы, что сюда направляется посол США. Как раз у здания министерства дорога ответвлялась на Кота Бату, поворачивая направо. Он поехал по этой улице, увеличив скорость «бьюика».
Здесь он обернулся: его никто не преследовал. Спустя десять минут он развернулся и вновь поехал в центр.
Он беспрепятственно достиг Джалан Катор. Сторожиха автостоянки с платком на голове выдала ему талон, и он поднялся по автоплатформе. Было немногим более пяти часов... Он поднялся на последний этаж, расположенный на открытом воздухе, погасил фары и вышел из машины. По ту сторону каменного парапета он увидел огоньки Кампонг-Эйера, а справа – золотой купол мечети Омара Али Сайфуддина. По реке, как обычно, плыли сампаны. Начинался дождь.
Он вернулся к «бьюику» и начал считать минуты. Без четверти шесть он уже не мог унять охватившую его тревогу. Сильный дождь заливал ветровое стекло машины. Он включил дворники, и как только ветровое стекло освободилось от воды, увидел какую-то фигуру у лифта.
Его охватила бурная радость. Он выскочил из машины и ринулся к Е Юн Джи, закутанной в плащ. Он потянул китаянку в машину, где она буквально рухнула на сиденье.
– Я боялась, что не застану вас здесь! – воскликнула она. – Я бежала, и мне казалось, что за мной следят.
– Вам что-нибудь говорили в банке?
– Приходили полицейские. Они допрашивали многих людей, даже управляющего.
– А вас?
– Меня тоже. Но я сказала, что ничего не знаю.
Ее очки были мокрыми, она их сняла, и Малко заметил, что ее глаза были подкрашены. Он помог ей избавиться от промокшего плаща и обнаружил под ним белую блузку и темную юбку, а также черные чулки...
– Все в порядке? – спросил Малко.
Е Юн Джи сунула руку в сумочку и вынула конверт.
– Вот они.
Он нервно открыл конверт и мгновенно убедился благодаря зажженному плафону, что это были нужные фотокопии.
– Чудесно.
Он спонтанно обнял Е Юн Джи. Его глаза излучали радость. Их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, китаянка впилась в его губы в страстном поцелуе, страстном и неожиданном. Она прильнула к нему всем телом, находясь во власти необоримого чувства. Отбросив всякую стыдливость, она терлась о него, продолжая безумно целовать. Она взяла его руку, лежащую на ее бедре, и повела ее вбок, к ничем не защищенному животу. Она еще ближе придвинулась к нему, как бы желая, чтобы он погрузил в нее свои пальцы.
Снаружи лил настоящий ливень, как бы изолируя их особый мирок. Здесь их никто не потревожит. Исчезли даже огни Кампонг-Эйера!