– Кого?
– Одного из самых могущественных людей султаната, – напыщенно проговорил он. – Он увидел вас на вечере и желает с вами познакомиться.
– Ладно, – скептически сказала она. – Надеюсь, что он поторопится. Я хочу спать.
Мэнди вздохнула, от чего ее грудь еще больше выпятилась. Хадж Али заставил себя отвести взгляд. Сколько еще времени принц Махмуд собирается его мучить? Разумеется, ему категорически запретили трогать Мэнди даже в мыслях.
Полминуты спустя принц Махмуд открыл дверь. Он был одет в вышитую рубашку и плотно облегающие брюки, лишний раз подчеркивающие, что он не скрывает своего возбуждения. С выдающейся челюстью, сумасшедшими глазами и монгольскими усиками, у него был довольно отталкивающий вид. Но не для Мэнди, которая бросила на него насмешливый взгляд.
– Но это мой таможенник!
Хадж Али тотчас же встал и проговорил неуверенным голосом:
– Мисс Браун, я вам представляю его высочество принца Махмуда Болкияха.
Мэнди спокойно протянула ему руку. Махмуд взял ее, не зная, что с ней делать. Только что он прервал ласки, подаренные ему китаянкой, и мечтал только об одном: побыстрей овладеть той, которая находилась напротив него. Чувствуя, что события могут ускориться, Хадж Али незаметно исчез.
Не отпуская руки Мэнди, Махмуд попытался изобразить улыбку... Он еще колебался, не зная, что выбрать: джентльменское или хулиганское поведение. Вторая тенденция одержала верх. Обняв Мэнди за талию, он хотел прижать ее к себе... Правая рука молодой американки стремительно взлетела между их телами, и ее пальцы схватили, словно щипцы, сжатую брюками возбужденную плоть Махмуда. Ее голубые глаза горели гневом.
– Хорошенько послушай, толстая обезьяна. Я отлично понимаю, что как только ты слез со своего дерева, ты захотел переспать со мной. Только последнее слово за мной. Убирайся к черту!
Принц Махмуд почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Никто никогда не разговаривал с ним подобным образом, и ногти Мэнди, впившиеся в самую чувствительную часть его тела, причиняли ему невыносимую боль. В порыве гордости он отпустил руку Мэнди, чтобы положить свою на ее обтянутую черными кружевами грудь.
Мэнди нагнула голову, вцепилась зубами в запястье Махмуда и сжала их изо всех сил. Махмуд закричал, оттолкнул Мэнди и отступил на шаг. Умирая от желания изнасиловать ее, но уже укрощенный. Мэнди разгладила платье и уселась на белую кожу, положив с садистской медлительностью ногу на ногу, чтобы еще больше возбудить Махмуда.
– Ладно, – проговорила она, – успокоимся.
– Извините меня, – пробормотал Махмуд, раздираемый яростью, горечью и стыдом.
Он был вознагражден за эти слова ослепительной улыбкой Мэнди.
– Ну вот это намного лучше, – сказала она. – Ты начинаешь ходить на задних конечностях. Скоро ты станешь настоящим человеком. Сначала, когда начинают ухаживать за дамой, ей делают маленький подарок. Или даже большой.
Принц Махмуд немного пришел в себя. Он снова находился на знакомой почве. Надо улестить дракона.
– Разумеется, – ответил он. – Это прекрасная мысль.
Махмуд пересек комнату, взял лакированный ящичек, открыл его и подал Мэнди. Он был набит часами «Картье», усеянными бриллиантами, из которых самые дешевые стоили тридцать тысяч долларов. Филиппинки, которым он их предлагал, катались по полу от счастья. Он немного порылся и достал самые роскошные часы, которые надел на запястье Мэнди.
– Это для вас.
Мэнди слегка махнула рукой, словно хотела согнать насекомого, и часы упали на толстый палас. Она поднялась и ногой отшвырнула драгоценные часы на мраморный розовый пол. Наступив затем каблуком своих туфель, она со старанием раздавила их, так что от них остались лишь несколько пружин и маленькие разрозненные бриллианты.
Все это было сделано на глазах остолбеневшего Махмуда...
– Когда у тебя будет достойный подарок, ты принесешь его мне, – бросила Мэнди ледяным тоном. – Это для служанки. Теперь я хочу вернуться к моей подруге.
– Нет, – проговорил Махмуд сдавленным голосом, – вы останетесь здесь.
Мэнди пожала плечами.
– Ладно, если ты так хочешь, но ты не будешь со мной спать.
С вызовом она направилась к огромной кровати, стоящей в алькове, и улеглась поверх нее, положив голову на подушку. Взяв телепульт, она включила «Самсунг». Так и есть: порнофильм... Смирившись, Мэнди покорно вздохнула:
– Черт возьми, всегда один и тот же текст.
Когда она подняла голову, Махмуд был голый! Он освободился от одежды в рекордный срок. Предвкушая невиданное наслаждение, он уже шел к кровати. Мэнди отвернула голову, издав небольшой свист.
– Знаешь, у тебя действительно вид животного, – сказала она. – Но вот только я не знаю какого, я редко посещаю зоопарк.
Смертельный гнев блеснул в глазах брунейского принца. Но Мэнди умела не переходить границы. Возбужденная плоть Махмуда была в нескольких сантиметрах от ее лица. Она протянула руку и сжала ее, на этот раз с нежностью. Ее ложно-наивное лицо осветилось похотливой улыбкой.
– Скажи-ка, твоя мать, наверно, переспала с жеребцом. Твое чудовище равно десяти дюймам[10].
Ее пальцы начали ходить взад и вперед вдоль возбужденной плоти. Все быстрей. Махмуд хотел освободиться, но он был, как в тисках. Демоническая рука доставляла ему все большее наслаждение. Мэнди умела обращаться с мужчинами. По некоторой неподвижности во взгляде и по напряжению плоти в ее руке она почувствовала, что скоро наступит финал.
Теперь настала пора пустить парфянскую стрелу.
– Попытайся сдержать себя, – нежно сказала она. – Иначе ты не сможешь со мной трахаться, а я теперь этого хочу...
Говоря все это, она еще больше активизировала свои действия, и с криком обманутого Махмуд излился ей в руку.
Одевшись в мгновение ока, принц Махмуд выскочил, как сумасшедший. Довольная достигнутым и лежа на большой кровати, Мэнди смотрела фантастический фильм. Она спрашивала себя, каковы будут дальнейшие события. Невозможно позвонить Ангелине и Малко, так как в комнате не было телефона. Она не могла даже выйти. Застекленный проем был крепок, а дверь была закрыта снаружи.
Но вдруг она отворилась. Мэнди приподнялась, думая, что это Махмуд. Но это была лишь китаянка в сари, накрашенная и с очень красным ртом. Она протянула Мэнди руку.
– Добрый вечер, меня зовут Пэгги. Я тоже гостья принца Махмуда. Я видела, как ты с ним обращалась. Знаешь, это опасно, он всемогущ.
– Как ты это видела? – спросила Мэнди. – Мы были одни!
Пэгги показала большое зеркало, висящее на стене напротив стены.
– Это зеркало без амальгамы. Я была с той стороны.
– О, свинья! – завопила Мэнди.
Она хотела скрыть свое удовлетворение от того, что наконец находится рядом с таинственной Пэгги, которой, кажется, здесь было очень хорошо.
– Тебя держат взаперти? – спросила Мэнди.
Пэгги улыбнулась с чувством превосходства.
– Нет. Он знает, что я не сбегу. У меня даже есть телефон.
В глазах Мэнди зажглись красные огоньки. Значит, Пэгги – не жертва, а сообщница.
– Ты откуда? – спросила Мэнди.
– Из Гонконга. Я – актриса. Приехала сюда только на уик-энд, но принц Махмуд попросил меня остаться... Я нахожу, что ты была с ним злой.
– Злой с этой похотливой обезьяной! – воскликнула Мэнди. – Я должна была бы оторвать у него хвост. В конце концов, в следующий раз он будет более любезен. Скажи, отсюда нельзя выйти?
– Дверь закрыта, – объяснила китаянка. – Мы находимся в загородном доме принца Махмуда под охраной гуркхов, у которых приказ не выпускать нас. Так говорится в контракте. Откуда ты? Из Сингапура?
– Нет, из Лондона. Какой контракт?
– Тот, который они подписывают с китайцем Кху. Разве не он привез тебя сюда? Это редкость, что они привозят девушек из таких дальних мест... Но в таком случае тебе должны хорошо платить... – добавила она с завистью в голосе.