Наверно, вы понимаете, к чему я рассказываю все эти подробности. Леша звонил мне на домашний телефон, у него-то мобильный был, а в нашей семье сотовый только у отца. Мне покупать не стали – и дорого, и вроде я такая домашняя, после колледжа домой сразу, в клубе местном ни разу не была. Я пыталась трубку взять, но мать всегда опережала. Наконец, когда страсти поулеглись, я из дома тайком вышла, с Лешей встретилась. Мы снова с ним гуляли, только теперь тайком – чтобы никто из моих домашних не узнал. В общем, когда я по совету своей подруги лучшей, с которой всем делилась, купила в аптеке тест, результат был положительный. Я-то только тогда поняла, откуда моя тошнота и необычные вкусовые пристрастия. Несмотря на то что я такая неопытная и наивная была, книжек много прочитала, не только классику, поэтому сама удивилась, как мне такое объяснение в голову не пришло. Но повела себя как последняя дура – радостно Леше сообщила, что он через девять месяцев станет отцом. Думала, что он как порядочный человек женится на мне, мы уедем в Тарасов и там моя мечта о семье и детях сбудется. Правда оказалась для меня ужасной. Выяснилось, что жениться на мне Леша не собирается, – он сказал, что в Тарасове у него девушка есть, с которой он уже год встречается, а я так, «курортное развлечение». Как он сказал, пока, чтобы не скучно было… Короче говоря, никакая я у него не первая и не единственная любовь, а до меня и этой самой девушки таких, наверно, с десяток было. Леша заявил, что беременность – это моя проблема и что я ничего не докажу, вроде нагуляла с кем-то, а на него все свалила. Я тогда не подумала, что существуют тесты на отцовство, не до этого было. Я совершала одну глупость за другой – рассказала все матери, а та, вместо того чтобы поддержать меня и успокоить, стала настаивать на аборте. Но я наотрез отказалась – заявила, что если они способны на убийство ребенка, пускай и не родившегося, то и мать, и отец – изверги и я сама без них проживу. Короче говоря, меня выгнали из дома – точнее, отец дал все-таки денег на однокомнатную халупу на окраине Екатериновки, но жить в семье запретил – вроде я им не дочь теперь, а развратная проститутка. Так и пришлось мне забыть о мечте о высшем образовании в Тарасове и большой любви – Леша спустя день после того, как я ему рассказала о своей беременности, уехал из Екатериновки и больше я его никогда не видела. Мне все же удалось окончить колледж – пока никто не знал, что я в положении, поэтому диплом я защитила. А когда родила Ваню, сына моего, спустя некоторое время стала искать подработки. Кем я только не подрабатывала – сначала дома рукоделием всяким занималась, потом, как окрепла после родов, полы в местном клубе мыла, продавщицей работала в магазине, и только чудом мне удалось устроиться учительницей в местную школу. Повезло, что подружка моя поговорила с директором, объяснила мою непростую ситуацию, помогла, в общем. Представляете, какое отношение к матери-одиночке, которая родила-то невесть от кого? Хорошо, что мне восемнадцать исполнилось, так бы вообще кошмар был… Ни мать, ни отец со мной не общались – хотя я и жила с ними в одном поселке, они вычеркнули меня из жизни, ни разу не поинтересовались, как их внук поживает. Только с одной подругой у меня хорошие отношения были, но она вышла замуж и уехала в Тарасов, а я осталась в Екатериновке. Пять дней в неделю в школе преподавала, по выходным в ночную смену уборщицей работала, и то тайком, чтобы никто из учеников не увидел, а дома на заказ всякие свитера вязала. Наверно, если б не Ваня, я с ума сошла бы от такой жизни. Жила б одна – руки на себя наложила бы, и все тут. А ребенок стал смыслом моей жизни, ради него я работала не покладая рук, только о нем одном и думала. И Ваня рос заботливым, любящим ребенком. В отличие от других детей он никогда не был эгоистом, в жизни не требовал купить ему дорогие игрушки или что-то подобное. Наоборот, мне помогал во всем, он и готовить рано научился. В шесть лет запросто мог яичницу на завтрак пожарить, даже суп несложный сварить. В школе когда потом учился, им бесплатные булочки давали, а он мне приносил – все время беспокоился, чтобы я поела. Представляете, парнишке всего девять лет, а он мне конфету шоколадную отдает, единственную! И пытается галантно пальто подать, как настоящий джентльмен! Видимо, в награду за мои мучения и нелегкую жизнь судьба мне золотого ребенка подарила, другие дети, особенно если единственные в семье, эгоистами растут, инфантильными и несамостоятельными, а Ваня совсем не такой. Я могла даже ему о своих проблемах рассказывать, несмотря на то что он маленький, и сын всегда внимательно меня слушал и ни в чем не обвинял. Я про отца не стала сочинять, что, мол, дальний мореплаватель, или путешественник, или летчик – сказала, что у него другая семья, и все. Ребенок ведь все равно правду узнает, так зачем ему лишняя психологическая травма? Пускай лучше от матери все услышит, чем от посторонних людей. Ведь говорят, все тайное становится явным, и эта поговорка всегда сбывается. Когда я спросила его, жалеет ли он, что у него нет папы, Ваня посмотрел на меня серьезно и сказал: «Зато у меня есть самая лучшая мама, и никакого папы мне не нужно!» Я тогда чуть не расплакалась…