Я заехал в банк, поменял евро на доллары, положил десять тысяч на карточку, а разницу в курсе положил в карман. Долю Хохла я собирался отдать из своих старых запасов.
Ресторан «Шинок», владельцем которого являлся Хохол, мог впечатлить не только иностранцев, на которых в основном и был рассчитан, но и отечественных посетителей. Интерьер был выполнен в виде богатого хутора: стенки-мазанки, сундуки, рушники, глиняные крынки, старые медные сковородки, деревянные балки и опять же деревянная лестница, ведущая на второй этаж. По залу сновали симпатичные официантки в вышиванках, приветливо улыбаясь посетителям. На открытой площадке звучала музыка в исполнении профессионального фольклорного коллектива: баяниста, скрипача и бандуриста. В общем, стараниями Хохла и нанятых им декораторов все здесь было пропитано национальным колоритом.
Зал сегодня был переполнен. Впрочем, как всегда. Еда здесь была отменная, и если вы хотели просто, без всех этих понтов с непонятными заграничными названиями, хорошо поесть, то вас здесь ждал широкий ассортимент потрясающе вкусных блюд: украинский борщ с ушками, баранина, тушенная с черносливом, телятина с вишнями, запеканки, галушки, крученики, вареники с капустой, грибами, картошкой и творогом и еще множество других блюд национальной кухни. Вся еда была приготовлена по-домашнему, а уж эти знаменитые наливки!
Желудок требовательно заурчал, напоминая мне, что я совсем позабыл о нем в пылу подготовки к новому делу. Я перехватил пробегающую мимо розовощекую официантку, которая сама была похожа на аппетитную пампушку:
– Привет, Марийка!
– Ой, Максим, прывит! Ты поисти прийшов? Зараз я тэбэ обслужу.
– Хозяин на месте?
– В сэбэ.
– Скажи, что я пришел.
– Добрэ. Так ты голодный?
– Конечно!
Она радостно улыбнулась и умчалась на кухню. Я уселся за свободный столик, накрытый белоснежной скатертью, и вытащил из кармана конверт.
Через минуту появился и сам хозяин заведения, не менее колоритный, чем сам ресторан. Просторная белая вышиванка, выбритая макушка, здоровенные висячие усы, густые брови, широкие плечи и живот, как большой кавун. Казалось, передо мной стоит сошедший с книжных страниц персонаж Гоголя. То ли Тарас Бульба, то ли казак-знахарь Пацюк из «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Персонал его уважительно называет Дмытро Опанасовыч, а друзья просто Опанасом. Но было у этого уважаемого человека еще одно имя. Точнее, прозвище. В криминальном мире он больше известен как Хохол. Получил он это погоняло давно, еще когда мотал свой первый срок на Колыме.
Я встал из-за стола.
– Доброго здоровьечка, пан Дмитро.
– И ты не хворай, – басом ответил Хохол.
Пожал мне руку и уселся за стол. Обычно он говорит по-украински, чтобы не выходить из образа, но иногда забывается и в его речи проскакивают русские слова, а то и «феня».
Я подвинул в его сторону конверт.
– Это вам.
Конверт тут же исчез под широкой, словно лопата, ладонью Хохла, но класть его в карман он не спешил.
Следующую минуту Хохол внимательно изучал меня из-под своих густых бровей, способных составить реальную конкуренцию брежневским.
– Расскажи мэни ще раз, як усе пройшло?
– С деталями рассказать?
– А хоть бы й так.
Несмотря на спокойный, даже несколько отстраненный вид Хохла, я почувствовал напряженность в его тоне, и это мне не понравилось. Вот только в чем дело? Я начал свой рассказ. Хохол слушал, не перебивая, продолжая изучать мое лицо, словно видел его в первый раз.
– Вот в принципе и все…
– Усе?
– Ну, я еще, когда прилетел, позвонил в ту гостиницу, в которой останавливался.
– И що?
– Администратор мне сказал, что ко мне под утро приходили мои друзья, которые очень расстроились, узнав, что я уже выписался.
– Друзи, значит? Хм…
– Да в чем дело? – не выдержал я.
Хохол погладил свою гладковыбритую макушку.
– Позвонил мне вчера Войтек. Криком кричав, що ты обчистил сейф, а мы так не договаривались…
– Да не брал я, Опанас! Это жена этого коллекционера, я ж тебе уже рассказывал по телефону, когда прилетел…
– Да погодь ты, – недовольно скривился Хохол. – Нэма у него ниякой жены.
– Как нет?
Я потрясенно откинулся на стуле. Черт возьми, еще не хватало, чтобы Опанас заподозрил меня в том, что я хотел его кинуть!
Я глянул на него исподлобья.
– Ты что, не веришь мне?
– Вирю не вирю… – скривившись, отмахнулся Хохол. – Як кажуть москали: «Доверяй, но проверяй!» Писля того дзвинка Войтека я сам позвоныв в Варшаву до своих хлопцев.
– И что они выяснили? – спросил я.
– Шо приводив твой лох-коллекционер перед своим отьездом куйбиту одну. Очень уж вона под твое описание подходит. И то, що к тебе «друзи» потом приходили, тоже мэни россказали.