— Со мной что? Меня под суд из-за тебя. При всех позорить будут, а ты в стороне думаешь остаться?! Погодите, я вам расскажу, как этот змей меня уговаривал, какие горы золотые обещал.
Забираю свой вопрос о слабостях. Тут всё куда интереснее. Где мой попкорн? Такое шоу намечается, хочу мягкое кресло и банку пива. Ну давайте, расскажите мне всё. Бокс!
— Людмила! — тоном глубоко оскорблённого человека начал завком.
— Записывайте, товарищ майор. Всё придумал завком Масько. Я не хотела, но он меня заставил.
— Майор? Что за чушь?! Я не понимаю, о чём она.
— Всё он понимает. Думал, на меня всех собак в крайнем случае, а ему путёвка в Евпаторию. Вот как хорошо всё устроил, до меня сейчас только дошло.
— Замолчи!
— Ну нет, я молчать не буду. Не собираюсь одна за всю вашу шайку отвечать. И ты, и племянница твоя, кассирша, бесстыжая морда. Все под суд пойдёте.
О! Ещё один фигурант по ходу дела выявляется.
— Товарищ Волох, не слушайте её, кажется она не в себе.
— Да ну? А кто себе костюмчик присмотрел заграничный? Кто мне вот эти сапоги продал?
— Дудки! Кто тебе поверит? Я здесь работаю двадцать лет без малого, любого спроси — подтвердят мою кристальную честность.
— А расписочка?
— Какая расписочка?
— Та самая, согласно которой деньги из кассы взяты на приобретение оборудования для народников с обязательством возмещения. Думаешь, я её выкинула? Как чувствовала, что ещё пригодится.
— Ах ты, стерва! — выставив руки на манер мёртвой Панночки, пошёл завком на Людочку.
— И что ты мне сделаешь? — не испугалась та.
— Удавлю гадину. Я тебя из помойного ведра вытащил, в люди вывел, а ты в ответ чёрную неблагодарность.
— Меня из помойного ведра?! Да ты на себя посмотри! Где бы ты был, если бы не я?
— Я — где? Да с моим дипломом меня с руками оторвут в любом плановом отделе. А ты как была базарной торговкой, так и осталась.
Людочка не выдержала первой. Издав боевой клич команчей, она швырнула первый попавшийся под руку предмет. Дырокол пролетел над ухом завкома Масько и застрял в плакате «Человек труда — герой нашего времени!»
— А ну сели, оба! — стукнул я по столу.
От моего стука дырокол вывалился из дыры и грохнул об пол. Дверь приоткрылась, а потом и распахнулась, впуская смутно знакомого человека при костюме и портфеле. Где-то я его видел.
— Вы к кому, гражданин? — обернулся я. — Не видите, работаем.
— Что происходит? — уставился он на тружеников кассы и творцов новогодних утренников, игнорируя меня.
— Ревизия, — перегородил я ему путь. — Покиньте помещение.
Мужик наладился что-то спросить, но тут мы узнали друг друга, его лицо вытянулось, и он шарахнулся, резво выскочив наружу. Неделю назад он точно так же резво бежал из комбинатовской столовой, прижимая в груди драгоценный портфельчик.
— Кто такой? — обернулся я к Людочке.
— Заместитель по административно-хозяйственной части, — всхлипнула та.
— Заместитель, говорите. А что же он так испугался?
— И правда. Не знаете, товарищ Масько? — ехидно взглянула она на начальство.
Слёзы моментально высохли, в глазах читался торжествующий блеск. Начальник молчал, наливая воду из графина.
— А-а, наверное, это потому, что вы с ним такие закадычные друзья, — стукнула она двумя пальцами по шее сбоку. — И импортные снасти вместе покупали. Вы его задержите да расспросите, как следует, откуда у него на даче финский унитаз и скульптуры из мрамора. Это вам не мои сиротские гроши, вот где размах.
Внезапно. Этак меня одного на всю их шайку физически не хватит. Беру звонок другу.
— Телефон где?
— Там, — указала Людочка пухлой рукой.
— Так, всем оставаться на местах. Писать чистосердечное признание с изложением всех фактов. На его основе будем рассматривать дело каждого участника. Кто дёрнется с места, плюсом накинет себе от трёх до пяти.
— Чего накинет?
— Лет, товарищ Масько. Тюремного заключения.
— Простите, но я что-то не понимаю. Вы разве не журналист?
— Журналист, журналист. Людмила, объясните ему, кто я такой, и следите, чтобы он не сбежал. А я позабочусь, чтобы остальные фигуранты присоединились к нам. Где вашего кассира носит?
— Кассира хоть не троньте! Она не причём.
— Там и разберёмся.
— В банке она, — наябедничала Людмила. — Деньги повезла. Ещё проверить бы надо, сколько там по назначению в итоге попадало.
— Дура! Думаешь выслужиться? Ты посмотри на него, он же нас всех упечёт без всякого снисхождения.
Смекает начальник. Упеку. Дело принципа. Но Людмиле легче было идти на дно со товарищи. А мне только этого и было нужно. Чем больше я их отловлю, тем чище будет воздух на земле.