Начиная с 1990 года у немцев все больше проявляется отсутствие интереса к восточноевропейским странам, таким как Россия и Украина. Я считаю, что это неправильно, поэтому и стараюсь писать на эти темы. Европа не заканчивается там, где когда-то проходила передняя линия противостояния НАТО и Варшавского договора. Но для многих граждан стран Западной Европы этот рубеж по-прежнему существует в сознании. Все славянское рассматривается как странное и жуткое. Во всяком случае, в СМИ.
— Кто такая, собственно, Юлия Тимошенко — икона «оранжевой революции», поборница демократии или коррумпированный политик, имеющая тесные связи с преступным миром?
— Такая маркировка не имеет смысла. Это упрощает. Как «оранжевая революция» революцией не была, так и Тимошенко нельзя назвать столпом святости, знаменосцем демократии. Она — талантливый политик. Она интеллектуально превосходит большинство своих украинских коллег. Однако всё, что она делала в последние 15 лет,— это холодный расчет.
Даже тогда, когда, будучи предпринимателем, в 1996 году дала согласие на избрание в парламент. Туда стремились многие ее коллеги по бизнесу, чтобы получить депутатский иммунитет. Мне сказали, что около 400 из 450 «народных избранников» в Верховной Раде — миллионеры… Ворон ворону глаз не выклюет, поэтому трудно себе представить, что по ходатайству прокуратуры украинский парламент когда-либо снимет с депутата неприкосновенность. Это, правда, не означает, что каждый миллионер с мандатом является уголовным. Или что богатство автоматически требует проведения антинародной политики.
Не секрет, что Тимошенко нарушила законы Украины. За это она и была осуждена по газовому делу. И это — не последний процесс, который ее ждет. У нее нет индульгенции, и она об этом прекрасно осведомлена. Но на Западе ее все равно воспринимают в качестве политика, выступавшего вместе с президентом
Ющенко за присоединение Украины к ЕС и НАТО. Такие авансы, во всяком случае, давались Брюсселю. У администрации Януковича нет амбиций стать членом Альянса и конфликтовать с Россией. С таким подходом официальный Киев для Запада неинтересен. Чтобы сохранить лицо, Брюссель и изобрел для Тимошенко историю с нарушением ее прав, придал ей ореол мученицы. Если бы ее не было, то нашли бы другого человека на аналогичную роль.
Она, кстати, очень умело играет на этой скрипке. Точнее сказать, ей удается поддерживать костер между Украиной и ЕС, чтобы готовить свой собственный супчик. Что касается пиара, то экс-премьер действует успешно и изобретательно. У меня создалось впечатление, что она заставляет власть в Киеве плясать под свою дудку.
— Вы встречались с бывшим премьер-министром Украины в Харькове? Что произвело на вас особое впечатление в этой женщине?
— Хотя я был на девятом этаже харьковской клиники, где находится ее палата, в камерах тюрьмы и киевского СИЗО, где ее содержали, беседовал со многими людьми, с которыми она была в контакте в последнее время (ее психологом, директором больницы, охранниками), но лично пообщаться с Тимошенко мне не удалось. Это, конечно, меня расстроило, но не слишком. Все подробности того, о чем Тимошенко думает и что говорит, я ежедневно узнаю из немецких газет.
При этом мнение другой стороны в СМИ Германии полностью отсутствует. Если что и произвело на меня впечатление, то это способность госпожи Тимошенко контролировать с больничной постели свою пиар-кампанию. Да так, что дух захватывает. Можно только шляпу снять, наблюдая за этой профессиональной деятельностью!
— У вас было много собеседников и на Украине, и в Германии. Как они считают, справедлив ли вынесенный Тимошенко приговор по газовому делу? Или он политически ангажирован?
— Большинство людей в Европе дистанцируются от политики. Для них те, кто посадил Тимошенко, являются бандитами, которые только и думают, что о своей карьере и желудке. Вероятно, это связано с опытом прошлого. Ющенко, например, в 2005 году воспринимался как мессия, а через пять лет на очередных президентских выборах получил меньше 6 %. Но люди не учатся на горьком опыте. Я вижу, что партия Тимошенко — БЮТ — пользуется сейчас поддержкой 20 % избирателей. Похоже, что это болезнь — коллективная амнезия.