— Будет касаться Давида.
— Вот как?
Она вскидывает бровь и улыбается, и у меня возникает совершенно нехорошее ощущение, только сформулировать его не могу. Может, Невский и впрямь поделился всем с Оксаной? В любом случае всё станет ясно уже сейчас, осталось только переговорить об этом.
— Да. Я… Я поступила нехорошо сегодня ночью.
Окс слушает внимательно. Покачивает бокалом только что принесённого Просекко и молчит. Наверное, мне было бы проще, если бы она вела себя как обычно- пошутила бы или сделала пару предположений на тему того, что именно я могла натворить. Но она просто молчит и всё.
— Мы с Давидом. В общем… целовались.
Выдыхаю последнее слово и меня накрывает волной, больше похожей на вакуум. Как будто пространство кругом сжимается, не давая мне ни единого шанса втянуть в лёгкие хоть порцию кислорода.
Оксана откидывается на спинку стула и так и продолжает молчать. Смотрит на меня внимательно, но на лице — ни капли удивления. Всё же знала?
— Я в курсе, Аль, — наконец отвечает с полуулыбкой на губах, допивает вино и снова подаёт знак официанту.
И мне снова становится нехорошо. То, как ей мог преподнести это Невский, вполне в силах разрушить нашу дружбу. Что он ей сказал? Что я сама на него накинулась? А если даже так — я ведь потеряю всё. Потеряю тех, с кем вместе четверть своей жизни.
— В курсе? — тупо переспрашиваю и тоже осушаю бокал. Если так пойдёт дальше, я просто сопьюсь к чёрту и даже не удивлюсь данному обстоятельству.
— Да. Я же ещё в клубе говорила, что он тебя хочет.
— Кто — он?
Мои брови помимо воли ползут вверх. Мы говорили о Кагарлицком Славе, но никак не о Невском.
— Давид, конечно. Он тебя хочет и сегодня за завтраком признался в этом.
Голова кружится, и я никак не могу понять, виной тому выпитое игристое или то, о чём так спокойно говорит Оксана. Будто бы мы с ней обсуждаем меню на предстоящую вечеринку или совместный поход по магазинам на днях.
— И? Что сказал?
— То, что я знала и без него. — Окс пожимает плечами и с аппетитом принимается за принесённые суши. Мою порцию тоже поставили передо мной, только не могу заставить себя притронуться к еде. — Слушай! Вкусно безумно! Попробуй — советую.
Подруга уплетает деликатесы, а я пытаюсь проглотить комок в горле, появившийся внезапно, но мешающий вздохнуть. Нет, я отказываюсь обо всём этом думать. И воспринимать так, как это воспринимает Окс, отказываюсь тоже.
Она знала про то, о чём говорил Давид? Что он хотел меня с самого начала? Я бы на её месте все волосы сопернице повыдирала и отбила бы парню причинное место, а Оксана так спокойно говорит, что была в курсе, будто это ничего не значит.
— Слушай, ты меня в ступор сейчас ввела, — тихо признаюсь ей, передвигая палочками кусочек ролла.
— Вижу.
Она откладывает приборы и вытирает рот салфеткой. Отодвигает от себя тарелку с едой и опирается локтями на стол, подаваясь ко мне. Никогда не видела её настолько серьёзной. Обычно кажется, что из уст Оксаны и сообщение о грядущей войне будет звучать легко и приятно.
— И ты меня слушай. Я не то чтобы рада этому, но воспринимаю довольно спокойно. Ты же всегда нравилась парням. Не буду нас сравнивать — это путь в никуда. Но видела, что если на тебя обращают внимание, то гораздо чаще чем на меня.
— Но это бред. Ты красивее меня и знаешь это!
— Мы не станем обсуждать внешность — ни твою, ни мою. Красота понятие весьма условное. На тебя западают парни. Точка. Давид не исключение.
Ничего не понимаю. Как можно оставаться такой спокойной если речь о том, о чём мы с ней говорим?
— Окс… я не хотела, правда. Так просто получилось.
— Я знаю, Аленькая. Знаю. Мы же с тобой дружим давно, я тебя неплохо изучила. У вас всё вышло вот так. Надо думать, что с этим делать.
Беру паузу, чтобы осмыслить сказанное Оксаной. Она не злится, выглядит совершенно спокойной. И это сбивает с толку.
— А что с этим можно сделать? — уточняю осторожно, когда пауза между нами слишком затягивается.
— А ты как думаешь?
— Я… Я просто тебе не могла не рассказать. Но ты не думай, у меня нет никаких планов на Давида.
Окс усмехается, но в этой усмешке нет ни горечи, ни веселья. Как будто всё уже решено — ею и Невским, а мне нужно только это понять и принять.
— Достаточно того, что у него есть на тебя планы и я не против них.
— В смысле?
— В прямом. Он хочет тебя — я не против.
Нет, это что-то невероятное. Такого просто не может и не должно быть. Просто не бывает так, чтобы то, от чего корёжило одного человека, в другом вызывало совершенно полярные эмоции.