– Не опасно сейчас лететь? – я потеребил Тихонова.
– Не… Если ребята высоко пойдут – никакой ДШК не достанет.
– У духов появились китайские «Стрелы», – буркнул проходящий мимо нас пилот. – Уже несколько наших сбили.
– Что за стрелы?
– Переносные зенитные ракеты.
У вертолета заработали моторы, шум ударил по ушам. Ни хрена же не слышно. Вообще. Только грохот двигателей. Мы взлетели, пошли с набором высоты.
– Что это за зеленые черточки там внизу? – крикнул я и потыкал пальцем в иллюминатор.
– Дувалы, – Валера закрыл глаза, зевнул. – Крестьянские наделы с заборами. Вроде как от пустыни защита.
Я последовал примеру Тихонова. Закрыл глаза, попытался заснуть. Думал подремать часок, а придавил все два – когда очнулся вертолет уже заходил на посадку. Трясло сильно, пришлось даже придерживать носилки с ранеными. Так никаких кабульских красот сверху не рассмотрел. Касание, шум двигателей стихает – и снова здравствуй, афганская жара.
Аэропорт прямо как в кинофильме «Экипаж». Не в смысле здания, а со всех сторон горы. И вездесущие транспаранты на всём, к чему руки дотянулись прицепить. Как ни странно, на русском. Что-то про демократическую реформу с феодализмом да мир во всем мире. С самолетами тут негусто. Какой-то древний с виду «Боинг», парочка Як-40, несерьезные спортивные. Ну, и основная масса – зеленого защитного цвета. Кроме таких же, как наша парочка, Ми-8, еще и Ми-6. Плюс разные транспортные Ан.
На экскурсию времени досталось обильно – вертолет не машина «Формулы-1» на питстопе, его обслужить намного больше времени понадобится. Пока заправить, пока посмотреть, короче, скука плюс жара сделали свое дело, и я начал ускорять приближение самым доступным и приятным способом: тупо задрых. Что там грузили нам, а что во вторую машину – было совсем неинтересно.
– Молоденький какой, мальчишка совсем, – услышал я сквозь дрему женский голос. – А красивый…
Здраво рассудив, что такое может только присниться, я надвинул панаму поглубже и решил продолжить тренировку. И только через пару секунд до меня дошло воспоминание о характере обратного груза. Тут я глаза и открыл.
Ого, а тут народу прибыло. Четверо прапоров, барахло свое компактно пытаются в кучу сложить, и… аж целых три женщины. Ну как женщины… Две совсем молоденькие девушки и дама постарше, очень похожая на Дыбу – мощная грудь, резкие черты лица. На голове зачес, легкий загар. Две другие – невысокие, воздушные. Одна рыжая, другая брюнетка. Та, которая темненькая – со слегка раскосыми глазами, высокими скулами. Рыжая же была обладательницей зеленых глаз, пухлых красных губ. А еще веснушек. Ну все. Пипец бригаде, такие хороводы начнутся. Я закрыл глаза.
Поспать мне так и не дали.
– Товарищи офицеры!
В переводе на человеческий это значит «Атас! Начальство рядом!». При подаче этой команды офицер или прапорщик должен вскочить на ноги и отдать честь, если он в головном уборе. Воинскую, ее можно раздавать направо и налево неоднократно, в отличие от девичьей – она многоразовая. Тянуть время не стоит, услышал – поднялся, чем быстрее, тем лучше.
Панамка, сдвинутая на нос, естественно, упала, и перед неизвестным общевойсковым майором я предстал в не особо презентабельном виде.
– Что за вид? Товарищ лейтенант, – с укором протянул грузный, с шикарными усами и легкой проседью на висках военный, – вы что, третий день в армии?
– Так точно, третий день, – доложил я, лихорадочно застегивая пуговицы. Поймал удивленный взгляды женщин.
– Приводите себя в порядок, – майор потерял ко мне всякий интерес и повернулся к остальным.
– Арашев, Руслан Аслаханович. Старший команды. Грузимся, товарищи. Вылет ориентировочно через пятнадцать минут.
– Кто это? – спросил я у Тихонова, когда майор отошел в сторону.
– Из разведки товарищ, – пожал плечами Валера. – Начальник.
Я плюхнулся на сиденье и тут же вновь попал под прицел девичьих глаз.
– Давайте знакомиться. Я лейтенант Панов. Из кандагарской медроты.
– Товарищ лейтенант, – солировала представительная дама с начесом, – а разве вы не должны были встретить нас в аэровокзале?
Моя мучительница оказалась врачом-бактериологом Антониной Александровной Дегтяревой. Две другие «туристки» оказались медсестрами – Ким и Фурцевой. Первая – старшая, вторая – простая.