Но всего через час от тоски – безнадеги не осталось и следа. Достали домашние припасы и конечно водку. И понеслась крутая пьянка. Все вдруг стали друзьями – товарищами. Водка лилась ручьем. И с собой взяли не мало, и проводники подкидывали поллитры за двойную цену. В общем отвязались кто во что горазд. Случилось пару драк, которые к счастью не вылились в массовое побоище. Но немногочисленных пассажиров напугали так, что многие перебрались в другие вагоны. Еще были песни, и в конце концов будущие воины качественно обрыгали весь вагон. Пока наконец не поотрубались, не заснули тяжелым пьяным сном. Сопровождающий нас старлей и четверо сержантов – танкистов ехали в соседнем плацкарте, и благоразумно в нашем не появлялись. Свалили все на транспортную милицию, которая тоже особого рвения не проявляла в наведении порядка. Я на все это смотрел как бы со стороны. Хоть от народа и не отстранился, но и в его самую гущу не влез. Выставил на общий стол бутылку «Пшеничной», курицу и домашние пирожки. Посидел для порядка, выпил пол стакана, закусил. И при первом удобном случае, когда веселье еще не набрало обороты, залез на вторую полку и сделал вид что сплю. Водка разогнала немного хмарь с души, а вот мышление осталось четким и рациональным. И я думал не о своей, так неудачно начавшейся жизни. Какой уже смысл раздрачивать себя этим до слез. А прикидывал, как максимум выжать полезного из не проходной ситуации. Еще и удивлялся своему этому рационализму. Вообще-то я такого от себя не ожидал. Ведь проще влиться в ряды своих товарищей и элементарно напиться. Но я не хочу пить. Как и не хочу вливаться в эту массу народа. Почему то не отожествляю с себя с этой толпой. Судьба, а как это еще назвать? В самом начале жизни подкинула мне крутое испытание. То что оно станет крутым, я не сомневался. А вот для чего не понять. Может чтобы я стал сильным, закалился душой и телом. Опять же зачем? Я не собираюсь становиться суперменом. Меня мирное бытие совсем не напрягает. Нафиг какие-то приключения. Вот не было бы этого призыва, и все было бы ладненько. По осени поступил бы в институт, и пять лет в общем то беззаботной жизни гарантировано. Женился бы курсе на третьем. А там жена, дети, работа. Что еще нужно? Я в душе не против такой спокойной и размеренной жизни. Но где то в самой ее глубине, мне так прозябать совсем не хочется. Ходить по своей родной улице в детский сад, потом в школу, институт, на работу. А потом по этой самой улице и на кладбище. Прямо как то тускло и скучно. А разве я хочу что-то другое? Я же никогда и не думал уезжать из своего родного города за какой-то романтикой. Никогда не примерял на себя приключения походной жизни. Меня это совсем не интересует. А коли так, то нефиг голову забивать всякой мутью. Надо напрячься, отслужить, как говориться с наименьшими потерями. И снова вернуться в свой город, к своей спокойной и предсказуемой жизни. Думаю, что это у меня получится. Ведь я вот и сейчас здраво разрулил ситуацию. И от коллектива не откололся, не противопоставил себя всем. И в то же время остался при своих интересах. Сколько хотел, столько выпил, сколько захотел, столько покушал и все. Сам себе велосипед. А все-таки для чего мне это испытание? Наверное пойму, когда пройдет не один год после этой самой армии. Жизнь сама даст на него ответ. Засыпая, усмехнулся, прямо философ доморощенный. Одного жалко, Танюшку не помусолил недельку. Интересно, а кому она после меня достанется? А какая разница. Ведь точно знаю, что уже в ее планах не присутствую однозначно. Наши дворовые девчонки простые и веселые. Чего им пустяками заморачиваться. Им выпить, погулять весело и конечно «покувыркаться» при случае. Был бы я рядом, и тоже в накладе не остался бы. Как раз на майские праздники собирались на недельку в тайгу своей компанией махнуть. С палатками, все по парам. А вместо этого поезд летит на восток в полную для меня неизвестность.
Поздним утром следующего дня офицер и сержанты попробовали было проявить командирские качества. Попытались заставить нас помыть вагон, как и воспрепятствовать неотвратимой похмелке, и разумеется дальнейшей пьянки. Но были посланы куда подальше с такой ненавистью, что предпочли поскорее свалить от греха, пустив дело снова на самотек. К обеду пропили последние рубли, а тут уже и Чита. Первый пункт нашего славного воинского пути. Быстренько расселись в два камуфлированных Урала и уже через час оказались в сержантской школе танковых войск. Так что скоро скажу гордо: я танкист мама. Хотя это еще очень даже под большим вопросом. Ходят слухи, что часть призывников куда-то перебросят, возможно даже в другие войска. Потом стрижка наголо, баня. И когда мы впялились в мешковатую форму, то стали однородной зеленой массой. Мы уже себе не принадлежим, и недавняя пьянка в поезде казалась чем-то совершенно фантастическим. Попробуй сейчас пошли сержанта, не говоря уже об офицере. Процесс деланья из пацанов солдат начался. И нет времени ни думать, ни тем более рассуждать. Да к тому же мы голодные, так как нам на этот день вроде как был положен сухой паек, которого никто в глаза не видел. И только в восемь вечера нас отвели в столовую, где получили по миске рисовой каши, ломтю хлеба и кружке жидкого, чуть послащенного чая. Каша хоть и без масла, но на молоке. И кажется такой вкусной, ведь мы последние сутки ничего толком не ели, в основном закусывали. Потом казарма и наконец долгожданная команда «Отбой». Первый мой армейский день закончился в общем то благополучно.