Дело сделано, отцы – командиры в курсе, что мы окружены, продвигаться не можем. Заняли круговую оборону и ждем, когда нас отсюда вывезут. Ночь прошла спокойно. С утра приказываю готовиться к долгосрочной обороне. Таскаем камни, делаем из них укрытия для комфортной стрельбы. Продуктов нам хватит на неделю, а при экономном употреблении и на две. Вот с водой плохо и как всегда с сухим спиртом. На километр выше в горы, там снег в расщелинах. А здесь сухо. Никто ничего у меня не спрашивает. Это хорошо. Парни признали меня за командира. Они уверены, я знаю что делать. Штаб тоже ничего не спрашивает, пока молчит. Видно переваривают информацию, стратеги хреновы. Им бы конечно приятней было, окопайся мы у главной, местной дороги. Ну коли не судьба, так не судьба. Второе задание подряд провалено. А если учесть группу замполита, то третье. Смахивает на систему. А пока, взяв одного бойца, ухожу южнее на пару километров. И не отрываюсь от бинокля четыре часа. Результат нулевой, никого в пределах видимости нет. Дует холодный ветер, и как бы сейчас не помешали ватные солдатские брюки. А так приходиться толкать ноги в спальник. А вот шинель вместе с бушлатом ватным, хорошо спасают от холода.
Мои предположения подтвердились на следующий день, ближе к обеду. Я засек группу афганцев из двенадцати человек, двигающихся в нашу сторону с юга. Снова выхожу на связь со штабом. Но тот кажется не собирается нас отсюда оперативно вывозить. Слышу от них одно и то же. Ждите. Вопрос решается. На всякий случай даю координаты обоих групп противника. Может надумают их отбомбить.
Заняли круговую оборону, настроились на утомительное ожидание «вертушки». И буквально за час до наступления темноты нас вызвал штаб. И конечно преподнес очень пренеприятнейшее известие. Они за сегодня потеряли два вертолета. Так что наша эвакуация откладывается на неопределенный срок. И нам настоятельно рекомендуют продвигаться в сторону базы. Это лучше любой долгосрочной обороны. Есть вариант состыковать нас с другой разведгруппой. Рекомендации получены. Что делать? Афганцы, которых я засек днем, еще довольно далеки от нас. Они как раз на пути нашего движения. Их не так много. И они в роли охотников. Идут уничтожить нас. Может рискнуть прорваться по темноте? Жалко бросать удачное место для обороны. Но если нас здесь плотно блокируют, то ни какой вертолет не поможет. Взвесив все за и против, принимаю решение.
– Слушай приказ, бойцы. Через полчаса уходим. У штаба нет возможности нас отсюда вывезти. Сегодня у них два вертолета сбили. В общем собираемся. – вижу как солдатам не хочется тащиться куда то на ночь глядя. Но легкая расслабуха сегодня может вылиться в большие неприятности завтра. А это мне надо? Мы будем диктовать противнику наши условия, а ни наоборот.
Тронулись в десять вечера. Луны нет, темнота кромешная. Не доверяю никому, иду первым. В трех метрах от меня остальные. Делаю двадцать шагов и останавливаюсь. Просматриваю темноту в бинокль и ничего не вижу. Так мы будем продвигаться очень долго. Но и противник совсем рядом. И это единственный вариант не напороться на засаду. И опять нас выручили афганцы. Где то после ноля я увидел мелькнувший совсем рядом огонек. Кто-то подкурил сигарету. И это всего в каких то ста метрах от нас. Всматриваюсь в кромешную темноту. Смотри не смотри, а идти надо. Примерно понимаю где противник. Мы сейчас на тропе. И они на ней тоже. Приказываю группе отстать метров на двадцать. Продвигаюсь очень медленно. Леха Горюнов утверждает, что на десять – пятнадцать метров видит меня отлично. Отлично так отлично. Следуйте за мной, и главное держите дистанцию. А мне бы не нарваться неожиданно на часового. Пристегнул штык к автомату. Лишним не будет. Как ни как, а уже можно на два метра достать неожиданно появившегося душмана. Вот только где он? По логике часовой должен быть выше тропы за любым уступом – поворотом.