18 августа, каждый день одно и тоже. Все уже выполняется на автомате. Майор спешит. Он один знает, когда мы соприкоснемся с войной. Мы уже в курсе, нас готовят для Афгана. Набрали по двадцать пять прыжков. Получили на грудь по значку с этой цифрой и забыли про десантирование. Майор бы рад нас научить всему тому чем сам владеет, но нет времени. Дает самое основное, что поможет нам выжить, когда окажемся в пекле войны. У нас у русских все как всегда. Нет времени на учебу, но зато его будет много, чтобы геройски умереть за родину. Правда вдали от этой самой родины. И умереть как раз потому, что чего то не выучил, чем то не овладел, что-то не доделал. Теперь мы четыре часа в день стреляем, не жалея патронов. И по-прежнему марш – броски в полной выкладке.
После 7 сентября резко похолодало. Но нам уже это по боку. Ускоренный курс обучения окончен. И мы вот – вот сменим место службы. И сменили. 11 октября оказались снова в танковой учебке, в той самой казарме откуда начиналась наша служба. Вот только теперь мы уже другие, что сразу видно по нашей форме. Х\Б застирано до бела в бензине, подогнана до миллиметра, сидит что влитая. Не зря, с молчаливого согласия командира, мы отрывали часы от сна, ее перешивая. Нас бы уже отправили куда подальше, но с пятнадцатого в округе большие спортивные соревнования, где мы должны тоже выступить. И по результату которых майор нам обещает сержантские лычки. Он смеется, кто какие заработает, те и получит. Вплоть до старшего сержанта. Мотивация серьезная, все настраиваются на борьбу до конца.
Выступили удачно, выиграли почти все что можно выиграть. Правда, среди себе подобных. Ведь участие принимали и действующие спортсмены округа. Пять километров бега на скорость, полоса препятствий, подтягивание, стрельба на двести метров из положения лежа. Первое место у спортроты. Но на то они и спортсмены, это их хлеб. А вот десантников из разведвзвода, отслуживших по полтора года, мы уделали одной левой. Уделали так, что разведчики отказались от рукопашки в виду нашего явного преимущества. Прикольное в беге. Когда нам вместо сапог дали кеды, то мы готовы были побить все рекорды, такая легкость в ногах была. Майора поздравляли с отличной подготовкой солдат. А он казалось совсем этому не радовался. Видно знал, что наша песенка спета, и наше пребывание в ЗАБВО совсем скоро закончится. Наш ждет более теплое место, можно сказать даже горячее. Хотя я совсем не против остаться в этом ледяном Забайкалье. Службу то понял, а при сержантских лычках мне уже ничего не страшно.
Двадцать второго октября нам присвоили сержантские звания, дали значки за тридцать пять прыжков, которых в помине не было. А уже двадцать пятого загрузили в мрачное брюхо Антея. Наш курс на Афган. И это уже не для кого не секрет. Среди молодняка летевшего с нами, выглядим старослужащими. К нам даже не цеплялись общевойсковые офицеры сопровождения. Забились в хвост самолета, где потемнее. И едва самолет набрал высоту, уничтожили сухой паек. И как его было не уничтожить, если он пошел под водку, которую прикупили за день до отправки. Выпили, расслабились и уснули так крепко на каких-то брезентовых чехлах, что проснулись уже за пределами нашей любимой родины, неизвестно зачем пославшей своих сыновей в далекую и очень «горячую» точку. Нас всего семнадцать человек. Остальные остались в Чите. Поговаривают, что их родители в этом вопросе подсуетились. Правило первое, которое я усвоил только сейчас. Деньги всему голова. За них конечно от армии не «откосишь», но место службы выбрать можно легко и просто. Мой одноклассник, Димка Шехурдин, у которого мама в универмаге товаровед, служил в нашем родном городе. За квартал от своего дома. И все от того, что его родительница имела доступ к хрусталю. Какой вывод? Надо постараться заработать как можно больше рубликов. Тогда я еще не знал, что большие деньги не зарабатываются, а делаются. И эти деланья почти всегда вне закона.