Машина приближалась к даче, где они проведут целую неделю. К счастью мамы, дети – Саша и Маша – тихо спали на заднем сиденье, поэтому дорога обошлась без тысячи вопросов, которыми они осыпали бы ее. Она их сравнивала с птенцами, которые только вылупились и продолжают познавать мир. Она не всегда могла отвечать на их вопросы, касающиеся ее отца и мамы.
Через двадцать километров пути Сергей повернул машину с трассы налево, на узкую асфальтированную дорогу, и через минуту они оказались на длинной улочке, заполненной строениями, тесно прижатыми друг к другу.
– Вот и приехали, – сказал Сергей, откидывая ремень безопасности.
Дети были погружены в глубокий сон. Лена не хотела их будить: она вопросительно направила взгляд на глаза мужа.
– Не хочешь будить? – спросил он тихим голосом. – Подождем?
– Нет, – ответила Лена. – Они здесь задохнутся от жары. Маша!
Железные ворота вросли в сорняк – видимо, здесь давно никого не было. Пока Сергей открывал ворота, дети вылезли из машины. Саша тер глаза и в растяжке выдвинул таз вперед, затем зевнул.
– Да, Сережа, хитрый у тебя товарищ, – с сарказмом произнесла Лена.
– Почему?
– Не видишь, сколько здесь пыли и грязи? – проворковала Лена. – Так что один день спиши на санитарию.
– Ничего, – сказал Сергей. – Вместе быстро уберем. Какое удовольствие – здесь у него сауна, бассейн, мангал, фрукты, земляника. Одним словом – живи в глуши и в тиши.
Еще солнце не успело уйти за горизонт, как Лена, закончив войну с пылью, погрузилась в бамбуковое кресло-качалку и слегка раскачивалась, погрузившись в свой собственный мир, где перемешалось все – и одинокое детство, школьная тоска и взрослое материнство. Как всегда, она запуталась, не найдя выхода из лабиринта воспоминаний. Она чувствовала, что что-то должно произойти. Этот статный прихрамывающий мужик с внушающим доверие голосом. Да, он, наверное, офицер, получивший ранение в Афганистане и выживший. Может, он встречался с отцом и курил с ним сигарету, делясь тем, что у него есть семья и маленькая девочка, которых он не увидит никогда.
– Мама! – из комнаты заревел Саша. – Я огурец хочу.
Сергей, дремавший в кресле напротив, тоже открыл глаза.
Уже наступили сумерки. Воробушек, который, без конца целый день чирикал, прыгая на проволоке, перетянутой от столба к дому, улетел в свою ночлежку, наверное, где-то в стоге свежескошенного сена.
– Мальчик проголодался, – предположил Сергей. – Давай-ка, я разведу костер, и сделаем первый шашлык в сезоне, – подавшись к жене, он тихо произнес: – про огурец он скоро забудет.
Через час ужин был подан: шашлык из баранины, куриных крылышек и свежий салат. Но Саша продолжал сидеть, насупившись и откинувшись на спинку дивана, не подавая признаков желания ужинать.
– Сынок, – обратилась мама ласково, – вставай кушать.
– Я хочу огурец, – протянул Саша. Он встал, потянулся до солонки и окунул туда указательный палец, затем посмотрел сначала на папу потом на маму и молча языком облизал его. – Я хочу огурец.
– Что это? – спросил Сергей в недоумении. – Он кушает много соли.
– Я не знаю, – ответила мама. – Обычно дети едят соль из-за недостатка мяса в рационе, но он же ест.
Сергей встал.
– Куда? – встревоженно спросила Лена.
– Тут всего километрах в пяти есть гастроном. Я побежал.
– Сережа! – выпучила глаза Лена. – Я боюсь.
Сергей вытащил из кобуры пистолет.
– Стрелять ты умеешь, – иронично сказал Сергей. – Я это оставляю. Двери закрой и никому…
– Эх ты, сынок, – обратилась Лена к Саше. – Все из-за тебя.
– Я огурец хочу, – бесцеремонно повторил Саша зов организма.
Сергей выкатил машину за ворота и закрыл их. Он глянул в темноту – увидел лишь небольшое пространство, освещенное фарами автомобиля. Через несколько минут он приехал на заправочную станцию, где работали кафе и небольшой магазин продуктов. Он заправил бак, потом направился в гастроном. Продавщица взвешивала пакет с огурцами, когда Сергей услышал визг тормозов: к колонке подъехал джип черного цвета. Когда он увидел человека, который вышел из машины, он обомлел: это был Торчок с длинными волосами, собранными на затылке в косичку, охранник Слуцкого, погрязшего в наркоту. В голове у Сергея вихрем понеслись умозаключения вокруг слов «береги себя» его напарника Дмитрия. Чтобы уличить начальника отдела полиции в том, что он продался и осквернил свой мундир со звездами полковника, в отделе собственной безопасности не хватало улик. Хам, идущий в ногу со временем, он продался дьяволу: