– Доктор сказал, чтобы я выполнил все твои пожелания. Я готов хоть сейчас: детей отдадим маме – и вперед, на Донбасс.
Лена медлила с ответом.
– Ты не забыл обратиться в «Жди меня»?
– Я отправил им сообщение и получил ответ: они будут искать его.
– Как думаешь, как быстро они это сделают?
– Не знаю, милая, но я их снова попрошу, чтобы ускорили. – Спасибо, – она подалась к двери на край сиденья, свернулась, как кошка, и положила голову на его колено. – Спасибо.
Она нуждалась в ласке и теплых словах.
Почему то ты?
Через два дня они оказались в Макеевке, в том месте, где Семен покупал цветы. Продавцы громко разговаривали, шутили и смеялись.
– Московская машина, – громко сказал один в очках.
– Не дождетесь – оптом по пятьдесят три розы больше никто не купит, – вставил другой.
Сергей слышал их диалог, но не придал значения, купил один букет и, проезжая мимо старого дома по улице Шевченко, остановил машину.
Сергей ждал: выйдет Лена или нет. Она, затаив дыхание, смотрела на дом, на крышу, на забор – детство мчалось перед ее глазами, как в ускоренном фильме, но отдельные кадры окрашивались в яркие цвета.
– Мне в тот день исполнилось пять лет. Мама, уходя на работу, всегда будила меня, чтобы попрощаться до конца рабочего дня: «Смотри, никуда не уходи, оставайся с бабушкой и помоги ей по дому». Странно, все ли дети воспринимают слова родителей наоборот? Я тогда впервые решила уйти из дома без спроса, – она рассказывала тихо, без эмоций. – Здесь по ближайшим домам мы все друг друга знали, и несколько ребят собрали свои игрушки и пошли за сарай вот того дома, – она указала на пятый или шестой дом, Сергей пригнулся и выглянул через лобовое стекло. – Мы расстелили старое одеяло, раскинули игрушки и решили ждать, когда мама позовет нас на торт… Но в один момент мы услышали треск и увидели дым – загорелся стог сена за сараем. Оказалось, что его поджег наш сверстник Вова. Все в округе прибежали с ведрами с водой и вилами. Потом устроили Вове допрос: «Ты почему поджег сено, Вова?» Он, съежившись, шмыгал носом и молчал. Мама умела общаться с детьми, и все ей доверяли. Она вмешалась: «Малыш, тебе ничего не будет – никто не собирается тебя бить. Мы боимся, что ты завтра начнешь поджигать сена по соседским домам. Скажи, почему ты это сделал?»
– Он поднял голову и пальцем указал на меня. Все ахнули, мама тоже. «Она подожгла?» – «Нет, я поджег». – «А она причем здесь?» – не унималась мама. Вова чистосердечно признался: «Она в подарок на день рождения захотела большой костер, – ответил он. – И я поджег». Столько смеха было! А за Вовой закрепилась кличка Поджигатель.
– Интересно, где он сейчас? – поинтересовался Сергей.
– Воюет, наверное, – грустно сказала Лена. – Он недавно мне писал.
Еще с минуту они молча сидели, но потом Сергей спросил: – Не хочешь заходить?
– Нет. Я боюсь – я заплачу, – она с шумом втянула воздух в легкие. – Поехали!
Сергей подумал, что она бережет слезы, чтобы дать им свободу на могиле матери.
Весна вступила в свои права: то там, то здесь в глаза бросались сиреневые деревья как символы весны и пробуждения. Воздух был чистым и прозрачным. «Но на лицах людей нет радости, вот что делает война с людьми», – думал Сергей.
Из ворот кладбища вышли двое, у женщины с траурным платком глаза заплаканные.
Приближаясь к могиле тещи, Сергей сжал свое сердце, чтобы не отдаться чувствам из-за Лены. Еще издали, увидев на могиле охапку роз, Лена ускорила шаг. Все ее внимание было приковано к букету цветов. Ее глаза были широко открыты, дыхание было сбито. Она подошла близко к камню, приложила щеку к фотографии матери, потом нежно провела по нему рукой. Потом она опустила цветы, которые она держала в руке, но ее внимание все время было приковано к большому букету. Она их обхватила обеими руками и принюхалась – свежие. Она встала.
– Откуда они? – она хотела узнать ответ на таинственный случай. – Не ошиблись?
Сергей профессиональным глазом в глубине букета заметил белый лист бумаги, нагнулся, сунул пальцы в глубину букета и достал свернутый и помятый лист. Он прочитал, щуря глаза, – слова тронули его до глубины души.
– Что там? – сердце Лены вырывалось из груди. – Что там, Сережа?
Сергей опустил руку, Лена вырвала листок из его руки и увидела свежую надпись каракулями: