– Нет, ты мне скажи, почему это случилось? Ты куда смотрел?
– Ну, я… – Андропов осекся.
– Тараки сидел вот здесь, – не дал Андропову договорить Брежнев и, повысив голос, продолжил: – и я, генеральный секретарь, обещал ему личную безопасность. А ты сидел и кивал головой. Что случилось? Кто теперь, зная, что Брежнев не сдержал свое слово, будет считаться со мной? – он потянулся к стакану воды и обратил внимание на белую таблетку, которую рекомендовал ему Чазов в моменты надвигающегося стресса.
– Амин оказался агентом ЦРУ, – виновато проговорил Андропов. – Мы сомневались какое-то время, но теперь это уже точно. Нужно его убрать и ввести войска.
Брежнев выпил таблетку и с треском вернул пустой стакан на стол.
– Юра, ты с ума сошел? Какие войска? Ты хочешь окончательно подорвать разрядку? Ты хочешь настроить все мировое сообщество против СССР? А арабский мир? И что твои войска будут делать там – воевать против афганского народа, который, напротив, нуждается в помощи? Я давно от тебя не слышу ничего хорошего, и у меня накапливается к тебе много вопросов, Юра. Это была последняя капля, ты не оставляешь мне выбора.
Андропов машинально глаза перевел на чемоданчик, который все время держал при себе Брежнев, – это единственная вещь в огромной стране, куда ему был закрыт доступ. Брежнев признавался своему помощнику о том, что сожалеет, что вывел КГБ из подчинения Совета министров. «Это было плохим сигналом того, что он доверяет мне все меньше и меньше», – думал Андропов. Он все больше удивлялся, как генсек, несмотря на болезнь, сохранял здравомыслие и логическое мышление и как он, выходец из простой рабочей семьи, стал человеком, который вершил судьбы стран и народов.
Заседание Политбюо
В длинном зале заседаний Политбюро – полная тишина. У всех нервы на пределе, потому что каждый понимает и отдает себе отчет в том, что будет решаться вопрос мира и войны с далеко идущими последствиями. Председательствующий Брежнев больше молчит и успокаивает нервы тем, что вертит очки в руках. В другом случае он бы уже выдал какой-нибудь анекдот или рассказ, чтобы стереть с лиц коллег старческую отрешенность.
– Все пришли? – спросил Брежнев, глядя на Черненко, которого избрали секретарем заседания.
– Нет Косыгина, – ответил Черненко.
Брежнев задумался. Он знал, что Косыгин категорически против этой затеи. Как он сказал Тараки? «Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится». Это мнение человека, без которого не могло быть такого ускорения в экономике. Сегодня Союз занимает первое место в Европе по объемам промышленности. Если сравнивать темпы роста с США, то цифры поражают: за десяток лет опережение составляет почти сорок процентов, а в социальном плане доходы людей выросли в полтора раза, двенадцать миллионов человек получили бесплатное жилье с квартплатой не более трех процентов от семейного бюджета. Успехи в медицине, науке и образовании беспрецедентны. А если продолжить в таком же темпе, то лидерство страны в мире через три–четыре года гарантировано.
– Косыгин заболел и отпросился, – заявил Брежнев, – слово предоставляю Андропову.
– Я тоже вначале был против отправки войск, – начал председатель КГБ Андропов, – но мы не можем игнорировать опасности, которые нас могут ожидать, если не предпримем решительные меры. По данным агентуры, США вынашивает планы по размещению в Афганистане ракет типа «Першинг», что, без сомнения, поставит под угрозу многие жизненно важные объекты в Средней Азии, включая космодром Байконур – там у нас нет надежного ПВО, – он бросил взгляд на Устинова, тот одобрительно кивнул. – По данным нашего резидента в Анкаре Запад предпринимает усилия по созданию новой Османской империи с включением туда наших республик Средней Азии…
– Есть заключение наших ведомств по оценке ситуации в Афганистане? – спросил Брежнев.
– Есть, Леонид Ильич.
– А почему здесь только одна подпись представителя КГБ? Почему нет подписи представителей МВД и МИДа, как мы договаривались?
– Потому что, Леонид Ильич, представитель МВД генерал Папутин не вник в суть дела и отказался подписать…
Генсек удивился.
– Замешан в неблаговидных делах и пьянстве, – продолжил Андропов.
Многие переглянулись – их по-настоящему беспокоили интриги и череда смертей в высших эшелонах власти.