Пока наша пирамида была гостеприимно распахнута для всевозможных дополнений и модернизаций… Я решил тут же доукомплектовать свой родной пулемёт новым «приобретением». С неменьшей радостью, чем в случаях с маслёнкой и ударником, я умело вставил в сошку моего пулемёта свежедобытый китайский шомпол. Обычный вроде бы шомпол… В виде трёх коротких отрезков. Они навинчивались один на другой, и в результате этого действия на белый свет появлялся длинный пулемётный шомпол, способный насквозь «пронзить» ствол ПКМа по всей его длине.
Увы, но на эту вынужденную меру я не мог «не пойтить». Хоть у предприимчивых товарищей-«чайнанцев» оружейная сталь была похуже нашей… Но своего шомпола у меня не было никогда… Да и на всю нашу разведгруппу № 613, то есть на все четыре пулемёта ПКМ имелся всего лишь один шомпол… Остальные же… Куда-то подевались… «Скажем так, про… Гребались в ходе непрекращающихся боевых действий… Ну… Вот и всё!»
С хорошим таким чувством добросовестно выполненного солдатского долга… Я закрыл нашу пирамиду, вкрутил свою старенькую крышечку в маслёнку китайского пулемёта… Какое-то время я размышлял над тем…
«А не открутить ли мне ещё дульный пламегаситель?»
Но чувство гордости за советскую оружейную промышленность всё-таки взяло верх… Одно дело, всякий там расходный материал в виде импортного ёршика с новенькой щетинкой… Ну, ещё длиннющий пулемётный шомпол, какового у меня не имелось никогда… Как и запасного бойка-ударника… Но мой родной дульный пламегаситель оказался практически настоящей святыней… По сравнению с какой-то китайской подделкой.
Запасной ударник у меня ведь тоже отсутствовал. В затворе моего пулемёта, конечно же, имелся свой родной боёк… Без которого пулемёт превратился бы в длинный кусок немого железа. Но второго бойка, то есть запасного… На моём ПКМе не было… То есть в мои руки этот пулемёт попал только с одним ударником… Запасного не было.
«А ведь меня ещё тогда предупреждал Коля Малый… Ну, когда делился своим пулемётчицким опытом… Что у каждого пулемётчика должен быть ещё один ударник. Ведь основной боёк может куда-нибудь потеряться… Или же запропаститься… Как в ходе плановой чистки оружия… Когда у него могут «вырасти ножки»… Так и в бою, когда понадобится устранить какую-нибудь неисправность при стрельбе… Выскочит этот ударник из затвора… Совершенно случайно и крайне незаметно… Да и затеряется среди песка и камней… А запасного бойка не окажется… Вот и перестанет пулемёт стрелять… Когда это нужно позарез!.. Поэтому, как говорил мне Малый, запасной боёк должен быть всегда под рукой!»
Я отлично помнил наставления фазана Миколы. Поэтому я после некоторых раздумий вынул из бокового кармана трофейный пенал, достал из него ударник и переложил его в свои документы… А уж потом все мои» богатства» укрылись в моём внутреннем кармане кителя. Чтобы этот запасной боёк оказался поближе к моему сердцу… Чтобы меня грела даже одна мысль о том, что у меня теперь появился запасной ударник.
«Когда я пойду на следующий выход, тогда этот боёк окажется в пенале и прикладе. А пока… Пусть он побудет вместе с моими личными вещами.»
С этими благодушными раздумьями я закончил все свои дела… С китайского пулемёта М80 уже нечего было снимать… Остальное оружие меня не интересовало… Поскольку их съёмные детали абсолютно не подходили к моему родному ПКМу… Так что… Ружпарк можно было закрывать со спокойной совестью.
Но дежурный по роте всё ещё записывал что-то в Книгу приёма и выдачи оружия… А солдат Агапеев…
— Что там? — спросил я, подходя к распахнутой настежь двери.
А солдат Агапеев уже впал в самый настоящий садо-мазохистский транс… Или же в какой-то другой душераздирающий экстаз… В его руках сейчас находился трофейный автомат АКМС… Который в сегодняшнем утреннем бою добыл младший сержант Дереш… И при ярком свете афганского дня Бадодий Бадодиевич молча «любовался» остатками вражеского серого вещества… То есть мельчайшими кусочками человеческих мозгов… Так густо разбрызганных по всей поверхности трофейного автомата…
— Бр-р-р!.. — вырвалось у меня. — Ф-фу!
Зрелище было явно не для слабонервных!.. Ведь раньше мы никогда не видели то… Что остаётся после разлетевшегося на мельчайшие кусочки человеческого черепа… То есть его внутреннего содержания. А тут всё выглядело более чем наглядно! Особенно чётко это было заметно на никелированном затворе… На его почти зеркально блестящей поверхности эти частички мозговых тканей выглядели зеленовато-серенькими крупинками… С красно-бурым оттенком…