— Они его совсем что ли? — наконец-то отозвался Володя. — Не протёрли даже?
Брезгливо поморщившись… Я лишь криво усмехнулся… Мне и смотреть-то на всё это было… Скажем так, противно и неприятно… Не говоря уж про то, чтобы взять в руки этот духовский автомат со следами человеческих мозгов… Вернее, с хорошо различимыми остатками левых и правых полушарий его прежнего владельца.
— Возьми тряпку и протри! — произнёс сержант Сорокин, захлопывая свою амбарную книгу.
— Нет! Спасибо! — быстро ответил боец Агапеев и, не дожидаясь дополнительных указаний, тут же понёс автомат обратно.
Мы даже рассмеялись, наблюдая со стороны за тем, как слишком уж щепетильный солдат Бадодя нёс этот экзотично и ужасающе выглядящий автомат… Ведь Вова держал его лишь кончиками пальцев… причём, за маленькую кромку АКМСовского отбойника-компенсатора, навинченного на самый торец автоматного ствола. А с другой стороны — за угол затыльника…
— Давай быстрей! — поторопил Агапеича дежурный.
— Иду-иду-иду! — отозвался дневальный Бадодий.
Он как ошпаренный выскочил из ружпарка и сразу же помчался в умывальник… Чтобы немедленно отмыть свои беленькие ручки. Сержант Сорокин закрыл дверь на замок и опечатал её своей печатью дежурного по роте. К этому моменту я уже стоял на своём «излюбленном» месте. То есть всё на той же подставке — тумбочке. Дембель Кар-Карыч отправился досыпать свой последний, то есть четвёртый час. А я остался на своём наиважнейшем посту.
Затем большая стрелка всё-таки добралась до цифры 12… В связи с чем на дежурную вахту заступил солдат Агапеев, обладавший не только огромным чувством интернационального долга, но и свежеотмытыми руками. Я искренне пожелал ему «всего хорошего» и пошёл «погреть свои уши»… То есть послушать что-нибудь о недавнем боестолкновении. Первым же делом я направился во внутренний дворик, где наша удачливая облётная группа всё ещё чистила своё боевое оружие… Моё появление оказалось как нельзя кстати…
Весьма довольный собой командир третьего отделения третьей группы первой роты младший сержант Дереш как раз начал рассказывать про свой боевой подвиг… Про свой самый первый… Скажем так, по-настоящему крутой эпизод… Про персонально свой фрагмент афганской войны.
— Вот лежим мы в своих ямках… — говорил Юрка, степенно выпуская в небо сигаретный дымок. — Он в своей, а я в своей ямке… И стреляем друг в дружку… Когда душара лупит из автомата по мне — я прячусь… Он перестаёт стрелять — я начинаю… И уже он от меня тарится [14]…
— А остальная группа? — спросил Лёха Шпетный. — Другие-то где были?
Дереш немного поморщился, но всё же стал разъяснять всю боевую обстановку… То есть с самого её начала…
— Когда вертушка приземлилась и все повыпрыгивали… То вперёд только подгруппа захвата побежала… А нас-то всего четверо… Вот мы и бежали себе, бежали… Пока духи по нам лупить не начали… Двое с той стороны трактора залегли. Кхе-кхе-кхе… А мой… То есть третий… Он в яме залёг и оттуда долбил… Метров с тридцати или сорока…
Естественно, что от столь точных и ужасающих подробностей моментально оживились все слушатели… Ибо расстояние в 30–40 метров — это даже не ближний бой.
— Выжидали… — произнёс Вовка Сальников. — Подпустили поближе и лупанули… Почти в упор!
И это была самая настоящая правда…
— Ну, да… — согласился Юра. — Я когда увидел впереди себя вспышки, то на лету в свою ямку… Короче говоря, лежу и пули над собой слушаю… Как только они перестали над головой свистеть, я начал из своего АКМСЛа долбить… И теперь уже душок от меня прячется… Пока у меня патроны в магазине не закончились… И ведь все тридцать штук вылетели за несколько секунд… Вроде бы только-только стрелять начал… Как вдруг… Жму на курок и всё!.. Тишина… Но ненадолго…
О дальнейшем повороте событий можно было нетрудно догадаться… И не только своё личное, но и наше общее нетерпение озвучил Лёха Шпетный.
— Это душара стал стрелять?
— А то как же? — усмехнулся Юра Дереш с самым таким невозмутимым видом. — Он-то уже перезарядил свой автомат новым магазином. Вот и принялся палить… Прямо в меня… Зар-раза… Чуть было не подстрелил! Пули так и цвинькали… Об камни что ли?!.. Но очень уж близко… Правую руку посекло чем-то…
В доказательство своих слов он неторопливо продемонстрировал свой правый кулак. На побелевших костяшках и огрубевшей коже были чётко видны свежие царапины… Их имелось не так уж и много… Но они действительно были. Что уже само по себе вызывало огромное уважение.