Наводчик действительно не притронулся ни к супу, ни к каше. Он только лишь отлил себе грамм двести горячего компота… Который и начал пить мелкими глотками… Заедая кусочком хлеба…
Я опять было повернул к выходу… Тут меня остановил механик Смирнов.
— А ты сам-то ел? — спросил он, быстро доставая свою ложку.
— Я?!.. — мои губы скривились в невесёлой усмешке. — Нет… Да мы сейчас может быть…
— Садись давай! — заявил курский парень Вовка. — Мне тут много будет…
Я несколько секунд стоял на своём месте, прикидывая самые различные версии… Ведь в роте сейчас оставался Агапеич, который может ждать именно моего возвращения… Чтобы затем по-одиночке сбегать в столовую… Или же вдвоём отправиться на поиски съестного к узбекам-поварам… Ведь именно я знал их…
Однако волчий мой голод взял своё… И я после повторного предложения щупленького механа Вовки быстро подсел к импровизированному столу… Вдвоём мы лихо зарубали весь борщ… Затем с тем же азартом расправились с рисовой кашей… Которая была до неприличной степени сдобрена мясной подливой… Причём, с хорошими кусочками тушёнки…
Затем я отломил ещё кусок хлебушка и встал, продолжая активно работать челюстями. Солдатское счастье не бывает долгим и для его повторения следовало знать не только честь, но и меру. А вдруг меня сейчас хватятся в роте?!.. И поэтому мне нужно было поторапливаться. А посему всё ещё горячий компот я пить не стал… Вернее, у меня сейчас не было времени дожидаться того блаженного момента, когда он всё-таки остынет… Хотя бы до того более-менее безопасного для молодой жизни состояния, чтобы не обжечь губы и не ошпарить внутренности.
— Спасибо! — сказал я им на прощанье и бегом помчался в первую роту.
Моя спешка оказалась никому ненужной. На тумбочке дневального у тыльного входа стоял фазан Малый. Вообще-то, он должен был сейчас дежурить около парадного крыльца… Но, как выяснилось из с трудом произносимых слов одного явно объевшегося бойца Малютки, дежурный по первой роте сержант Сорокин проявил самое настоящее человеколюбие… Он оставил на наш наряд и суп, и кашу, и компот, и хлеб…
— Дуй сейчас в столовку! — приказал мне Микола и громко икнул. — О-о!.. До сих пор… Ещё вспоминают!.. Быстренько там харч… Заметай… И сразу же сюда. Агапеев уже там давно… Поторопи этого… Бадодю!
Нечего и говорить… Что я понёсся в столовую как на крыльях… Хоть меня и угостили в автопарке…
«Но разве этого достаточно для молодого солдатского организма?! Это ведь так… Затравка…»
В столовой я обнаружил и дежурного по первой роте, и двух наших же дневальных… Довольный своей военной жизнью боец Агапеев с блаженной улыбкой хлебал компот… Рядом с ним сидел не менее счастливый дневальный Катков… Всё ещё орудующий своей ложкой-черпалкой… И если бы не еда на столе… То мои молодые товарищи не задумываясь откинулись бы назад, чтобы подобно римским голодранцам, случайно так добравшихся до банкета патрициев… Которые только на минутку-другую решили отойти к подружкам-гетерам… В общем, мои коллеги также не сочли бы за грех откровенно прибалдеть на лавках в блаженной и сытой истоме… Но на длинном столе всё ещё оставалась армейская «снедь»… Да и дежурное наше начальство присутствовало тут же… Причём, не утратившее своей бдительности и строгости!
Едва завидев меня, сержант Сорокин поднялся из-за стола:
— Зарипов! Тут и на тебя отложили… Потом быстренько наведёте порядок и бегом в роту!.. Ясно?
— Так точно! Ответило разом трое молодых бойцов.
Раздобревший дембель Кар-Карыч привычными движениями больших пальцев «прошёлся» по своему солдатскому ремню, расправляя спереди обмундирование и сгоняя назад неуставные складки одежды. После чего бравым и подтянутым сержантом Сорокиным неторопливо зашагал к выходу…
А мы остались… Пока я уничтожал свою порцию супа, каши и компота… Что мне давалось без особых усилий… Агапеич вместе с Катком сходили на кухню, возвратившись оттуда с полным бачком рисовой каши… Так что… Наше солдатское пиршество продолжилось…
Минут через тридцать мы устало добрели до казармы… Ещё минут пять мы с Бадодей спорили… Еле перебирая своими языками… Но потом опять был брошен жребий… И по велению надломленной спички именно мне выпала высокая честь… Взгромоздиться на деревянную подставку тире тумбочку…
Остаток дня прошёл без особых происшествий… К вечернему разводу мы уже навели везде практически образцовый порядок: и в Ленкомнате, и перед входом, и во дворике. Не обошлось и без случайных находок…
Убираясь в солдатской курилке, я обнаружил под лавками четыре цинка. Поначалу мне показалось, что это АКМовские 7,62. миллиметровые патроны образца 43-го года. Их в своё время понаделали столько, что этих патронов хватило Советской Армии аж до афганистанских времён. Даже сейчас нашим автоматчикам выдавали эти неуклюжие и угловатые оцинкованные коробки тёмно-серого цвета.