Нахрена мне эти. Да пошли они! Все!
Вот сижу в облаве и стреляю. Так надо. Так надо.
Убил, что ль второго? Да нет. Спрятался. Не убил. Не убил.
Проснувшаяся в голове интеллигентская гадость пыталась мучить. Дубин достал галету из сухпая. И прильнул к прицелу. И, тут же отвалился назад. Пошли они все!
— И что ты тут устроил? — Серега взобрался на башню, — ладно, не рассказывай. Стрелок. Кутузау. Вон дувал внизу видишь? Там все наши. Какой-то местный интеллигент чаем с ватрушками угощает. Иди, я сам посижу.
Во дворе дувала была расстелена скатерть-самобранка. Молодой афганец с опрятными усиками разносил чай. Вокруг, как чистые баи возлегали все наши герои. Боровский покручивал свой ус и дул в зеленый чай как будто сам был самоваром. Афганец немного говорил по-русски. Было весело. На скатерти лежали угощения, от которых у Дубина потекли эти. Во рту, которые. Слюни, не слюнки, слюни! И как потекли!
Афганец что-то говорил и говорил, а Дубин вдруг почувствовал такой расслабон. Как домой попал. Все вдруг стали такими милыми и хорошими, глаза смыкались. Хотелось упасть и заснуть в приступе счастья. Он взял лепёшку и оглядел стол.
Это что, рай?
Через время в ворота влетел Серега:
— Кто тут за радиста?! Вы чё, охренели?!! Быстро в машину. Щас артиллерия все это накроет нахрен! Расселись тут.
Дубин невольно задержался в воротах и посмотрел в глаза афганцу. Тот стоял растерянный.
Эпизод шестнадцатый: Караул
Развод скрылся в темноте. Дубин остался на посту в тех. парке. На этот раз караул обещал быть наполненным событиями, потому что стояла глубокая ночь — время охоты.
Колонна с продуктами, которая должна была проследовать в Гардез, подъехала к батальону уже в сумерках, и, начальство, не рискуя отправлять её на ночь глядя, оставило колонну в расположении батальона. Силуэты КАМАЗов вырисовывались невдалеке. Они стояли двумя рядами в зоне действия его, и соседнего поста у ворот и склада ГСМ, заполняя собой большую часть парка.
Такая халява на долю восьмой роты выпала впервые: ночует колонна с продуктами, а она в карауле. Подобные случаи вообще были редки, чтобы машины не прошли за день расстояние от Кабула до Гардеза. В этот раз, нападения начались ещё не доезжая до Мухамед-Ага, в зоне ответственности сопровождения из Кабула. Наши тоже не смогли принять колонну вовремя: саперы натыкались на мины чуть ли не на каждом шагу. В итоге седьмая рота добралась до места передачи с опозданием на три часа, и, пришлось ждать еще час, пока возле сопки, на полпути от Мухамедки до батальона, шёл бой — духи атаковали две пешие группы девятой роты и обстреляли БТРД взвода АГС.
Водители ночевали в машинах, но это не представляло собой большого препятствия. Скоро от караулки пришли три «штурмовые группы» — молодые по двое, у одного в руках была небольшая лестница. Караульный должен был следить, чтобы не появился никто посторонний, не из их наряда, и чтобы добыча распределялась по возможности справедливо между взводами. Дубин открыл задние люки своей, и по одной БМД каждого взвода (их специально оставили незапертыми). Машины стали заполняться мешками с луком и картошкой, коробками с тушёнкой и рыбными консервами. Проникнувшись азартом, он и сам скоро полез по лестнице на один тентованный КАМАЗ, проделал ножом дыру, и, нащупав внутри какие-то банки, стал их вытягивать по одной, складывая за ворот бушлата. Продолжалось это не долго: засунув в очередной раз руку, он схватил новую банку, но внутри кто-то задержал его за запястье. Дубин рванулся, и, едва не рухнув со ступеньки, сумел высвободиться, не выпустив трофей. Внутри, водитель-чурка приглушённо выругался по-своему и замолк. Это маленькое происшествие охладило пыл, и заставило вспомнить что он, как-никак на посту.
Молодые продолжили промысел, когда класть продукты стало некуда, они закрыли все люки и растворились в темноте.
Эпизод семнадцатый: Снова жгут наливники в Мухамедке…
(В соавторстве с Павлом Андреевым)
Глава написана под впечатлением и с использованием отрывков из рассказа Павла Андреева «Чирик». Глава является лишь вольной реконструкцией событий. Я в тот день, 1 июня 1983 года, стоял в наряде по роте и на сопровождении не был. Описанное Павлом Андреевым, происходило примерно там же, только годом позднее — 31 мая 1984 года. БТР № 372 Чирика (Сергея Иванова), с установленным на нём вертолётным НУРСом, так же входил в состав седьмой роты. Слишком большая схожесть этих двух разных трагедий позволяет мне, с позволения Павла, совместить их в одном рассказе.
— У меня было две возможности умереть — обе я упустил. Чего мне еще бояться в этой жизни? — Сергей открывает дембельский альбом и протягивает мне пожелтевший от времени листок, исписанный неразборчивым докторским почерком.
— Что это?
— Мой последний приговор: меня сожгли в БТРе — гранатомет, прямое попадание. Читай.
В мире, где мы живем, предыдущие события являются причиной последующих. Время идет только в одну сторону. Чтобы осколок гранаты попал в голову человека, требуется, чтобы в одной и той же точке пространства и в одно и то же время оказались осколок и человек. Интервалы между положениями головы и осколка в пространстве и во времени в тот момент должны быть равны нулю. Заметьте: оба эти интервала должны быть равны именно нулю, потому что, в ином случае, ранения не произойдет! При этом интервал времени существует сам по себе, а интервал пространства сам по себе.
Но взрыв швыряет человека в мир, где интервал между этими двумя событиями (взрывом и попаданием осколка в голову) дробится на составляющие — кроме пространства в него теперь входит время, умноженное на скорость света, причем со знаком «минус». При этом взаимодействуют два обстоятельства: во-первых — пространство и время, а во-вторых (это делал знак «минус») — предыдущие события начинают определять ход последующих. Теперь взрыв, как причина, для осколков имеет иное значение, чем для раненного ими человека.
Интервал пространства становится равен нулю, а время нулю не равно — через мертвое неподвижное тело стремительно проносится непрерывный поток прожитых человеком мгновений. Прошлое, медленно уходя, уступает место будущему — смерти. Время растягивается, стремительно сужая пространство для затухающего сознания.
Пустота. Ни звука, ни движения. Всепоглощающая, черная пустота. Тело словно висит в этом черном вакууме. Любое движение грозит потерей равновесия и падением в пустоту. Страха нет. Нет боли. Нет ощущения времени и пространства. Нет ничего, даже мыслей. Словно, внезапно проснувшись ночью, лежа в темноте, никак не можешь осознать, в каком положении находится твое тело.
Первыми ранним утром тронулись сапёры на танке и второй взвод седьмой роты на трёх БТРах, за ними, на расстоянии видимости, пошли машины восьмой роты. Их посты выстраивались ближе всего к батальону, не доезжая до ущелья Вагджан. Затем к воротам техпарка запылила и девятая. Проехав кишлак Суфла, Дубин зарядил пулемёт, вставил гранату в орудие, и только после этого взобрался на башню БМДэхи. Двигались довольно медленно — сапёры вели впереди свой поиск.
Через какое-то время 386-я остановилась на обочине, обозначая собой пост, пятеро человек из десанта во главе с Хруновым цепочкой двинулась назад — к машине командира второго взвода Лещишина: они вливались в его пешую группу. В это время мимо прошли машины минбатареи. Совсем недавно вместе с новыми БМДшками в батальон поступили четыре Самоходных Артиллерийских Установки НОНА и миномётчики сменили свои БТРД и обычные миномёты полкового калибра на них, чему были несказанно рады. Невдалеке от машины Дубина они съехали с дороги в укромную низину и, подняв хоботы пушек градусов на 70, встали там рядком по диагонали. Взвод АГС и артиллеристы были в нарядах по батальону, так что в случае чего вся ответственность за огневую поддержку сегодня ложилась на эти четыре самоходки и на два имевшихся в батальоне ГРАДа. А, вот ещё пара крокодилов пробарражировала в двадцати-тридцати метрах над дорогой в сторону Мухамед-Ага.