Вопросов нет, все правильно опытные инженера, да мудрые конструкторы спроектировали и рассчитали — сопротивляться набегающему потоку воздуха при аварийной остановке двигателя как раз и не надобно! «Не следоват» сопротивляться! Но не в этом случае… не должен был двигатель останавливаться! Нельзя! Не сейчас…
…тяжело «Аннушке», ох, как тяжело на одном двигателе от земли-матушки оторваться… выдюжит ли?! …а надо! Ой, надо, чтобы выдюжила …и оторвала свои 20 тонн «с копейками» от бетонки ВПП ….да в небо ночное поднялась, яркими звездами богато нашпигованное… ох, надо в небо, надо…
Скорее всего, из-за резкой смены режимов подачи топлива, один из движков просто банально захлебнулся избытком керосина. От рывков РУДами топливная автоматика «встала раком», заглушив двигатель.
Все, мол, хватит! …устал …много мне топлива, столько не выпью, …подавился банально двигатель и процесс горения керосина прекратился! А по спинке похлопать… …дорогие, товарищи летчики?! …и вообще, давайте уважать преклонный возраст самолета и относиться к нему помягче, понежнее, что ли?! …с пониманием …не требуя лишнего, …не пацан какой, по бетонке, резвым козликом скакать… да, подпрыгивать…
Опытный борттехник Игорь скорее всего передвинул бы РУДы на долю секунды чуть плавнее. Чуть-чуть нежнее двинул бы РУДы на взлетный режим. И тогда количество топлива в камере сгорания правого двигателя оказалось бы на пару грамм меньше чем сейчас, …и процесс его горения не прервался бы в самое неудачное время, …и тяга бы не исчезла, …и винт бы не зафлюгировался… и … и … и…
…И вот эта самая доля секунды не привела бы к таким фатальным последствиям…
Эх, если бы Игорь был в кабине Ан-26?! Возможно, все бы пошло совсем по-другому?! Кто знает?!
Но, в этот самый момент, когда «03-й» с одним работающим двигателем еще бежал по бетонке ВПП, не дождавшись «последней» электрички, борттехник самолета Ан-26 капитан Игорь бодрым шагом топал прямо по шпалам в сторону своей родной платформы. Всего-то каких-то 2–3 километра. Разве для влюбленного сердца, это расстояние?! Игорь спешил домой, к своей молодой жене, к ее сладким поцелуям и жарким объятиям.
А в кабине Ан-26 совершались ошибки за ошибками. Вернее даже не ошибки, нет. Конечно же, нет! Ребята в ВВС до полного автоматизма отрабатывают всевозможные пути выхода из различных нештатных и мерзопакостных ситуаций. Экипаж «03-го» делал все правильно, ну …или почти правильно!
Вовсе не факт что, оказавшись в очень опасной ситуации, парни запаниковали и наделали массу ошибок, банально заметавшись и впав в «творческий ступор»?! Ничего подобного! Ребята совершали свои манипуляции в соответствии с инструкциями, предусматривающими многократно отработанные алгоритмы для каждой конкретно ситуации. Парни работали четко и слаженно но, чуть-чуть не во время, …чуть-чуть с запаздыванием, …немного несвоевременно!
И это «несвоевременно» постепенно накапливалось. Тут полсекунды, там две секундочки промедлили, еще четвертинку секунды запоздали, на лишнее мгновение задумались, а тут мимолетное сомнение на полсекунды накатило… и все «это» равнодушно суммировалось и складывалось маленькими бездушными грузиками, микроскопическими гирьками падало на чашу весов, которая неумолимо тянула к непоправимым последствиям.
Как уже ранее отмечалось, Ан-26 был «ретранслятором». В своем грузовом отсеке он нес весьма тяжелую аппаратуру, которая только одним своим присутствием на борту самолета постоянно вносила существенные поправки на общий взлетный вес «03-го» а, следовательно, и на быстродействие экипажа. То есть, каждый член экипажа должен был реагировать не просто быстрее, чем экипажи с обычных Ан-26-х, а еще быстрее или даже — молниеносно, с учетом веса паразитного «балласта за своей спиной».
В последствии, прослушивая магнитную ленту с переговорами экипажа Ан-26 «ретро» с бортовым номером «03», некоторые ребята плакали.
Парни с «03-го» делали все возможное, борясь за свои жизни и за самолет, но секунды, доли секунд, мгновения….
— …командир, скорость!… точка принятия решения пройдена… что…
— …вижу, будем взлетать!
— ….командир, скорость мала!!!…не поднимемся…
— …РУшка стоит ….не запущена РУшка… тяги не хватит…
— ….полоса сейчас кончится… останавливаться нельзя…
— …отрыв! Есть! …в воздухе!
— Убрать шасси! Убрать фары! …закрылки на …
— …забор! Забор впереди! …выше, командир… Паша!
— Шасси! Убрать шасси!…
Сразу за окончанием ВПП стоит бетонный забор, за ним достаточно оживленная автострада. Ан-26, с трудом оторвавшийся от полосы на одном двигателе и, не имея запаса необходимой тяги, не смог набрать нужную скорость а, следовательно, и высоту. Поэтому, «03-й» еле перемахнул через забор, фактически чудом не зацепил его. Бортмеханик Митя успел вовремя убрать шасси.
Офицер из нашей дивизии как раз проезжал по ночной автостраде на своем автомобиле и был откровенно шокирован видом «03-го», просвистевшего над дорогой почти коснувшись днищем фюзеляжа по крыше проезжавшего мимо «Икаруса».
— Есть!…. убрал шасси! Скорость падает…
— … Уф! …я люблю тебя «03-й»!!! ….давай родной…. Давай!!!.. Пошел наверх!
— …скорость! …скорость падает, командир….
— …вижу! …оторвались, уже ладно! … сейчас по «коробочке» и тихонько сядем…
— …высота, высота! …скорость!
— ….вижу, твою мать…
— …ох, пиздюлей получим…давайте наверх пробираться, что ли…
— …херня, выкрутимся… …сейчас немного высоту подтянем, движок запустим, и домой… на цыпочках…не трогай закрылки!.. убери руки…
Прекращать взлет было поздно, это даже не обсуждается. Самолет уже прошел «точку принятия решения» и при малейшей попытке остановиться, по инерции выкатился бы за пределы взлетно-посадочной полосы и, снеся бетонный забор, пересек бы оживленную автостраду, собирая в кучу, проезжающие машины.
— Так, парни! Спокойно! Пока все относительно хорошо! Летим! И это радует. Сейчас немного поднимемся, на сколько получится, и будем запускать правый движок… приготовились?!.. Митя, запуск!
— …давай-давай, сука, крутись, падла…
— …пипец, скорость падает! …командир, высота, высота падает! … не запускается, блядина! …валимся!
— …валимся, командир… не фурычит, скотина… …высота… …скорость…
— Фу, бля! …чуть не обосрался, думал сейчас полный рот земли наберем!
— ….давай еще раз попробуем!
— ….нельзя! …пока винт крутили, скорость потеряли…, высоты нет…валимся, бляха… командир, левый двигатель! ….температура масла растет!
В это время «Рита» спокойным и вкрадчивым голосом известила о новой напасти: "Предельная температура левого двигателя!" (двигатель не может длительное время работать на "взлетном режиме", а левый тянет, сколько может… а это «может» — далеко не бесконечно), а «блядская Рита» разошлась не на шутку: "Стружка в масле левого двигателя!", "Опасная вибрация левого двигателя!"
Услышав такую «радостную» информацию, экипаж «03-го» осознал, что время пошло на секунды! Вернее — побежало! Даже, наверное — полетело!
— …вибрация левого двигателя! Командир, левый двигатель на «взлетном» режиме молотит уже долго, не выдержит… вибрация… табло «стружка в масле»…
— …вижу… блядство…запустить РУшку! (вспомогательный двигатель с тягой 700 кг.)
На Ан-26 в гондоле шасси стоит маленький реактивный двигатель, который используют при взлете для помощи основным движкам. Экипаж «03-го», РУшку не запускал, т. к. им хватало скорости, не погашенной при «укороченной» посадке.
— …что за дрянь?! скорость падает… скорость, твою мать… скорость… Высота! Высота!…. Вот, ёбт, … Прыгать нельзя, высоты нет, купола не раскроются….
— …не дойдем до полосы! Даже развернуться не сможем! …высота 20 метров… тяга левого падает… командир, здесь картофельное поле! Сядем! …точно сядем! Самолету 3,14здец, конечно… что скажешь, Паша?!