— Казиев! Так ведь и попадешь в кого-нибудь! Ты же не видишь, куда стреляешь!
Казиев резко повернул к нему голову и с таким удивлением зыркнул на Потураева, что он вдруг понял: вот он, второй урок тебе, старший лейтенант. А для чего стрелять, если не попасть в противника? Они хотят тебя убить, и здесь медлить нельзя. Хочешь жить — отстреливайся. Евгений жить хотел и длинными очередями оборвал ту невидимую грань между миром и войной. Он стрелял по придорожным дува-лам в ста метрах от дороги, за которыми укрывались вооруженные бородатые люди, быстро меняя магазины, лежащие на полу кабины под ногами, уже не чувствуя душевных переживаний. Бронетранспортеры и БМД своим бортовым оружием крошили глину домов и дувалов, не давая моджахедам прицельно вести огонь по колонне и принуждая их ослабить стрельбу. Через несколько минут колонна выскочила из зоны обстрела, а за городом, среди голых пригорков, остановилась для оказания помощи раненым солдатам и офицерам, которым уже наспех в машинах делали перевязки. Потураев открыл дверь кабины, и стоя на подножке, заглянул в кузов и спросил:
— Сердюков! У тебя все живы? Раненые есть?
Сержант уже спрыгнул на землю через задний борт и побежал к кабине:
— Я здесь, товарищ старший лейтенант! Раненых у нас нет, но посмотрите, что произошло. Мамиев, иди сюда, — приказал Сердюков.
Орудийный номер его расчета рядовой Мамиев уже подходил к кабине. Потураев спрыгнул с подножки на землю.
— Смотрите, товарищ старший лейтенант! — Сердюков снял с головы Мамиева шапку, — пуля прошла с одной стороны козырька шапки, вышла с другой, а Мамиев, вот он, живой!
На лбу у солдата была небольшая царапина, и он смущенно ждал, когда ему отдадут его шапку. Потураев взял шапку из рук Сердюкова, повертел ее в руках. Действительно, два пулевых отверстия, казалось, не оставляли шансов остаться в живых ее владельцу, но военная судьба на этот раз оказалась благосклонной к солдату-первогодку. Старший лейтенант протянул ему шапку:
— Держи, Мамиев! Когда приедем на место, ты зашей эти дырки и не думай о плохом. Теперь ты заговоренный, и ни одна пуля тебя не возьмет!
— Разрешите идти? — Мамиев повернулся и пошел к солдатам своего расчета, спрыгнувшим на асфальт и разминавшим затекшие ноги.
— Сердюков, снарядить магазин и быть в готовности к движению. Смотри, чтобы далеко не отходили.
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
Потураев поправил подсумок с двумя гранатами на поясе, взял автомат и пошел вперед вдоль колонны, проходя мимо орудий своей батареи. Раненых и убитых у них не было, но борта УРАЛов кое-где были пробиты. Солдаты, перебивая друг друга, оживленно делились впечатлениями о пережитых в перестрелке минутах. Потураева догнал лейтенант Костюков и пошел рядом с ним:
— Женя, в моих машинах ни одной дырки, а ведь сильный был «духовский огонь». Прижали их БТРы, вот мы и проскочили без потерь. А как у тебя?